Ничего не могу поделать — от слов Лео и его хайку про пацана, который нас прикончит, меня разбирает дикий смех.
— Преподавательница сказала: «слишком приземленно», — говорит Лео, копируя учительский голос. — Почти все дамы в моей группе — ровесницы Ба. Они мне нравятся. — Он оглядывает меня. — Хватит ржать.
— Ну а мне ты почему не сказал? — спрашиваю я, но ответ уже ясен. — Не хотел, чтоб я чувствовал себя кретином: мол, ты можешь читать, а я нет?
— Ты просто помешан на этом, — сердится он. — Умеешь ты читать, просто тебе надо больше времени. Я слышал, как Люси говорила тебе про курс в университете Монаша.
— Не пойду я туда. — Знаю, что не пойдешь. Не умри Берт, ты бы так с ним и остался: до смерти скучно, зато без неожиданностей.
— Мне нравилось работать у Берта.
— Тебе нравился Берт, — возражает Лео.
Я мог бы вспылить, но что толку? Мы оба знаем, что он прав. Я достаю блокнот и тихо щелкаю страницами. Берт улыбается и машет мне рукой, будто соглашаясь с Лео.
— Он был хороший.
— Он был потрясающий, и он бы первый тебе сказал: «Не валяй дурака, иди учиться».
Мы молча смотрим на машины, как они появляются и исчезают. Мысли о Люси, об университете, про который она сказала, появляются и исчезают. Мысли о Лео и его курсе поэзии появляются и тоже исчезают.
— Так почему ты не сказал мне про свои курсы? — спрашиваю я.
— Потому что по субботам сочинял хайку со старушками. Потому что это не то же самое, что писать стихи на вагонах. Потому что чувствовал себя малохольным придурком.
— Ты не малохольный придурок.
Он пожимает плечами.
— Теперь уже все равно. Я люблю поэзию. Кто против, пусть катятся ко всем чертям.
— А в случае чего, ты у нас большой мальчик, поможешь им найти дорогу.
— Именно.
Мы опять смотрим на машины, слушаем массу интересного в свой адрес, а потом Лео говорит:
— Берт посоветовал бы тебе пойти к Бет.
— Я сегодня рассказал Люси правду. Безработный граффитчик, не закончивший десятый класс. Она еле дождалась, пока я сяду в фургон. С Бет будет то же самое.
Он отвечает не сразу.
— Бет все знает. От меня. Ей плевать.
Вот как. Я вспоминаю, как она принесла коробку с моими вещами и ждала, не скажу ли я чего. Она ждала несколько месяцев. И сегодня будет ждать под нашим деревом. Каково же ей будет, если я не приду. Прямо перед нами останавливается такси.
— Вас подвезти? — спрашивает таксист.
— Мы еще можем успеть к школе, — говорит мне Лео.
Можем, но нужно когда-то перестать делать глупости.
— Не стану я это делать, — решаю я.
Лео машет таксисту, чтоб проезжал.
— Умный ты парень, Эд. Знаешь, почему Эмма меня бортанула? Все из-за того случая, когда я спустился из окна по веревке. Она сказала, чтоб я повзрослел, не то все будет кончено. А я ответил, что повзрослею, когда сочту нужным. Эмма порвала со мной, потому что я не хотел взрослеть. — Он качает головой. — И тогда, чтоб вернуть ее, я пошел уродовать стену дома, в котором она живет.