В моей спальне тоже был порядок. Если в ящиках тумбочки и рылись, Симон убрал все следы вчера вечером, одевшись после душа. Но когда я присмотрелся повнимательнее, то увидел, что одну полку трогали: ту, где я держал путеводители по странам, в которые получал назначение Симон. Том, посвященный Турции, валялся на полу. На нижней полке появилось пустое место. Что-то исчезло.
– Алли, – позвал из прихожей Симон. – Подойди-ка сюда на секундочку.
Книги по плащанице! Они пропали, вместе с моими рукописными записями результатов исследований, которые я проводил для Уго.
Сердце лихорадочно застучало. Мои первые интуитивные догадки оказались правильны. Ограбление и убийство Уго наверняка связаны. Все это имело отношение к выставке Уго.
– Алекс! – повторил Симон, уже громче.
Когда я в оцепенении вернулся в прихожую, он показал на пол. Взгляд у него стал еще более настороженным.
– Все утро на него гляжу, – тихо сказал он. – Но только сейчас щелкнуло.
– Симон, – выговорил я, – тот, кто здесь был, знает, что мы помогали Уго организовывать выставку.
Но Симон слишком увлекся находкой, чтобы осознать мои слова.
– Ничего не пропало? – спросил он, стиснув зубы.
Я встал на колени рядом с ним, среди перевернутых игрушек и телефонных книг.
Симон показывал на мой ежедневник, тот раскрылся на вчерашней странице. Понял я это, лишь перелистнув страницу.
Сегодняшний и завтрашний листки кто-то вырвал.
Я застыл. Во мне, словно кипящая смола, забурлила мысль, которую пытался донести Симон.
– Что было на тех страницах? – спросил он.
Всё. Срез нашей жизни. На следующей неделе начинался осенний семестр, и я записал расписание занятий, которые веду. И все наши планы с Симоном тоже были там.
Я проговорил то, что брат уже понял без меня:
– Он продолжает нас искать!
Брат набирал номер на своем телефоне.
– Забронирую для вас с Петросом комнату в «Казе»[8].
«Каза». Наш ватиканский отель. Очень тихий, совершенно неприметный. Становилось ясно: отныне нам с Петросом небезопасно оставаться в собственном доме.
Симон разговаривал с портье, когда послышался резкий стук в дверь. Тотчас Петрос в ужасе выбежал из ванной и обхватил сзади мои ноги. С трудом шагнув к двери, я повернул ручку.
На пороге стоял вчерашний жандарм.
– Офицер, поймали кого-нибудь? – с нетерпением спросил я.
– К сожалению, нет, святой отец. Мне нужно еще кое-что записать.
Я пригласил его внутрь, но он предпочел остаться у входа и, наклонившись, принялся изучать дверной косяк.
Петрос прижался к моим ногам. Ему хотелось, чтобы полицейский ушел. Или – уйти самому.