Человек вздрогнул.
– Я не знаю вас, – заговорил он торопливо, – не знаю также, зачем вам знать то, что вы хотите узнать от меня. Можете ли вы поклясться в том, что сказали правду?
– Уверяю вас, полиция только ожидает, чтобы она пришла в сознание, и сейчас же арестует ее.
– Боже мой! И вы тоже служите в полиции?
– Нет.
– Какое же вам в таком случае до этого дело?
– Долг каждого порядочного человека – восстановить истину и защитить невиновного.
– Даю вам слово, что она не совершала преступления.
– В таком случае вы виновны в убийстве полковника?
– Нет, и я не виновен.
– Кто же тогда, по-вашему, убил полковника Джеймса Барклая?
– Его убило Провидение. Но откровенно вам говорю, что я шел туда с намерением убить его. Если бы его не убила собственная совесть, я взял бы на душу грех и убил бы его, как собаку. Хотите знать, как было дело? Я не нахожу нужным скрывать что-либо, потому что для меня в этом нет ничего позорного.
Придется сделать маленькое отступление. Вы видите меня теперь со сгорбленной спиной, с переломанными ребрами, но было время, когда ефрейтор Генри Вуд был самый красивый солдат в 117-м батальоне. Мы стояли тогда в Индии, в местечке Бхурти, и жили в казармах. В том же батальоне служил умерший третьего дня сержант Барклай. У нашего знаменщика была дочь Нэнси Девой, красивейшая девушка в мире. Два человека были влюблены в нее, но она любила только одного из них. Посмотрев на бедного, несчастного урода, греющегося у камина, вы, конечно, станете смеяться, если вам сказать, что человек, в которого влюбилась эта очаровательная женщина, был я.
Но, несмотря на то, что она любила меня, отец ее хотел, чтобы она вышла замуж за Барклая. Я был ветреный молодой человек, а он был очень воспитанный, сдержанный и, главное, скоро должен был быть произведен в офицеры. Но я добился бы ее руки, если бы вдруг не разразилось восстание, которое перевернуло всю страну вверх дном.
Наш полк, одна батарея и много простых граждан, детей и женщин, были осаждены в Бхурти. Десять тысяч мятежников окружали нас и сторожили, как хитрые терьеры клетку с крысой. Две недели мы выдерживали осаду. Наконец весь запас воды истощился, и у нас оставалось единственное средство спастись – дать знать генералу Нейлу, который со своей колонной двигался на север страны. Пробиться через толпу мятежников мы не могли с массой женщин и детей, и потому я предложил пробраться ночью через лагерь бунтовщиков и дать знать генералу Нейлу об угрожающей нам опасности. Конечно, мое предложение было принято с радостью, и я пошел к сержанту