— А что я хочу? — Яр перехватил Сашу поперек талии, прижимая к себе вплотную.
— Он не сдаст тендер, — сердце снова ускорило бег, думать стало намного сложнее, ощущая его так близко.
— Сдаст, но знаешь в чем проблема? Я хочу не только тендер, я хочу тебя, — не дав толком опомниться, ее наконец-то развернули, впечатывая в стену.
Во второй раз, это было не так, ее неуверенные попытки отвернуться, пресекались, ласковый недавно Самарский, снова стал властным, жестким. Он пожирал ее глазами, уже не давая отводить взгляд, жадно пил поцелуи, жадно ласкал и так же жадно брал. При других обстоятельствах, подобное вожделение по отношению к себе, Саша посчитала бы лестным, но сейчас думать было сложно. Он явно хотел не только сам получить удовольствие, но и ее заставить почувствовать то, чего лишила себя сама в их первый раз. Удалось, крик сдержать не получилось, даже пытаясь постоянно закусить губу. По телу прошла дрожь, забрав с собой все мысли и силы.
Та ночь была очень длинной. Ее отнесли в комнату на руках, Саша, кажется, даже забылась во сне, а когда проснулась, ей сообщили, что ничего не меняется. Она все так же продолжает содержаться в этом доме. Ей можно выходить, но не за входную дверь. Кабинет и прочие запрещенные комнаты так и остаются закрытыми, а сам хозяин уезжает.
Сообщил это Самарский, а потом поцеловал растерянную после сна девушку и вышел. Объяснения в этом доме привыкли требовать от нее, но никак не давать сами.
* * *
Кто она теперь? Заложница или любовница? Или любовница в заложницах? Неделю она пыталась найти ответы на эти вопросы и не находила. Самарский свое слово сдержал — уехал в тот же день. Причем не сам, вместе с Артемом. А вот Дмитрий Ермолов, к несчастью остался.
Прежде, чем вновь заснуть, Саша просунула руку под подушку, проверяя — все ли на месте. Да.
Эта неделя не стала лучшей в ее жизни. Она чувствовала себя будто на бомбе с часовым механизмом. Саша точно не знала, куда уехал Самарский и когда вернется, но логически могла предположить, что сейчас решается именно ее вопрос. Как? Об этом она пыталась не думать. Он не собирается сдавать свои интересы, и отец не из тех, кто бросает слова на ветер, а значит, это будет сложно.
Отец… Она часто думала о том, что тогда услышала и как это бывает, поняла, что совершила глупость. Все не так, как казалось ей сначала, во всяком случае, Саша себя в этом убедила. Папа лишь рассчитывает, что она будет такой же сильной как он. Константин не раз ей говорил о том, что на уступки идти нельзя ни с кем и никогда, потому, что уступив однажды, ты обязательно сделаешь это еще не раз. И сейчас он делает именно так, как учил ее. И она должна это понимать и принимать, а не жалеть себя. Ей не на что жаловаться. Почти.