Матиас Шандор. Романы (Верн) - страница 514
— Что поделаешь, кузина Уэлдон, таков их инстинкт. Нельзя на них за это сердиться!
В один прекрасный день — 17 июня — кузен Бенедикт чуть было не стал самым счастливым человеком среди всех энтомологов. Это происшествие, которое имело самые неожиданные последствия, заслуживает обстоятельного рассказа.
Было около одиннадцати часов утра. Нестерпимая жара загнала в хижины обитателей фактории. На улицах Казонде не видно было ни одного прохожего.
Миссис Уэлдон дремала, сидя возле маленького Джека, который крепко спал.
Даже на кузена Бенедикта этот тропический зной подействовал расслабляюще, и он вынужден был отказаться от очередной энтомологической прогулки. Скажем прямо, сделал он это с крайней неохотой, потому что под палящими лучами полуденного солнца в воздухе реяло бесчисленное множество насекомых. Все же он побрел в лачугу и прилег на постель. Но вдруг сквозь дремоту до слуха ученого коснулось какое-то жужжание, невыносимо раздражающий звук, который насекомое производит взмахами своих крылышек, — иные насекомые могут производить пятнадцать-шестнадцать тысяч взмахов крылышками в секунду.
— Насекомое! Шестиногое! — вскричал кузен Бенедикт.
Сна как не бывало. Кузен Бенедикт из горизонтального положения немедленно перешел в вертикальное.
Без сомнения, жужжание издавало какое-то крупное насекомое.
Кузен Бенедикт страдал близорукостью, но слух у него был необычайно тонкий и изощренный: ученый мог определить насекомое по характеру его жужжания. Однако жужжание этого насекомого было незнакомо кузену Бенедикту, а по силе его казалось, что оно исходит от какого-то гигантского жука.
«Что это за шестиногое?» — спрашивал себя энтомолог.
И он отчаянно таращил близорукие глаза, стараясь обнаружить источник шума. Инстинкт энтомолога подсказывал кузену Бенедикту, что насекомое, по милости провидения залетевшее к нему в дом, не какой-нибудь заурядный жук, а шестиногое необыкновенное.
Кузен Бенедикт замер в неподвижности и весь обратился в слух. Солнечный луч скупо проник в полумрак, царивший в лачуге, и тогда ученый заметил большую черную точку, кружившуюся в воздухе. Но насекомое легло в почтительном отдалении от ученого, и бедняга ник ве мог его рассмотреть. Кузен Бенедикт затаил дыхание. Если бы неизвестный гость укусил его, он даже не шелохнулся бы, из опасения, что неосторожное движение обратит насекомое в бегство.
Успокоенное неподвижностью ученого, насекомое, описав множество кругов, в конце концов село ему на голову. Рот кузена Бенедикта расплылся в улыбке. Он чувствовал, как легкое насекомое бегает по его волосам. Его неудержимо тянуло поднять руку к голове, но он сумел подавить в себе это желание и поступил правильно.