— …бомбили наши города… Севастополь… Киев… Минск…
Санька таращит недоуменные глаза. Почудилось ему, что ли? Мать положила теплую ладонь Саньке на голову:
— Война, сынок… — Голос у нее дрожит, лицо помрачнело. — Немцы напали. Утром. В четыре часа…
Санька беспокойным взором обшаривает подворье. Отчима ищет.
— С лошадьми он. Беги к нему. Небось, ничего не знает.
2
Кивает зеленой головой голенастая сосна» Качает Саньку: вперед — назад, вперед — назад»».
Он сидит на горбатом суку верхом, обняв руками теплый, пропахший живицей ствол. Ему неудобно качаться на корявой кривулине, но он не торопится сползать вниз. Отсюда, с кудлатой макушки дерева, хорошо видать шоссейную дорогу — всю в заплесках солнца. Она убегает, расталкивая хвойные урочища, на запад, туда, где тяжко и глухо охает земля.
— Что, Сань? — слышится снизу нетерпеливый голос.
Под сосной, задрав кверху рыжую, как подсолнух, голову, стоит Владик — Санькин закадычный дружок. Он тоже учился в пятом «Б» и перешел в шестой тоже с одними четверками. Вместе они ходили на Друть удить язей. Есть у них под старой ветлой заветная заводь. Там на зорьке в розовой воде шастают красноперые рыбины. Сторожко ходят возле привады. Однако за весну немало их, разинь, попало на кукан.
А нынче рыболовам не до язей. Третий день дозорят тут, на сосне, что стоит на отшибе возле безлюдной дороги. По очереди взбираются на высокое дерево и обшаривают маревную даль настороженным взором.
Далеко за лесными чащобами стучит по закрайкам неба страшенными кувалдами война. Небо там то громыхает, словно катят с бугра порожнюю бочку, то надрывно гудит, то вдруг задребезжит, как расколотый колокол, что висит на дряхлой колокольне в Дручанске.
Иногда вверху, едва видимые глазом, тяжело пролетают бомбовозы. Падают куда-то за лес, в синюю яму, куда не достает Санькин взор. Оттуда ветер приносит рваные раскаты грома. От подземных толчков вздрагивает сосна. А потом в небо лезут лохматые султаны дыма. Издалека они похожи на огнедышащих чудовищ. Саньке кажется, они шагают напрямик по лесной чащобе сюда. Вон поднимают свои горящие лапы…
— Ну что? — опять подает голос Владик.
Санька молчит. Он поворачивает голову и смотрит на Дручанск.
Деревянный городок пригрелся в утренних лучах в широкой котловине. Он весь перед Санькиным взором, как на ладони. Вон школа на бугре, на самом выезде из райцентра. А дальше, за мостом, под шатровой крышей — райисполком. Посередине двора старый явор растопырил кривые руки. Рядом с явором колодезный журавель поднял кверху деревянную шею. Будто высматривает что-то в неспокойном небе. А вон кто-то маячит возле лошади. Видно, Санькин отчим, Герасим… Кажись, Гнедка к колодцу ведет… Гнедко — послушный, ласковый конь. На нем удобно ехать и без седла: спина у коня широкая, с ложбинкой, мягкая… Мальчишки завидуют Саньке. Еще бы! Проскачет верхом на Гнедке, как заправский конник…