Это было неожиданно, страшно, но понятно. Ночью, во время дождя, над сопками вылились миллионы бочек воды. Она скатилась в долину, и река, выйдя из берегов, залила не только тальники, но и тропинку, которая вела к людям.
Друзья в растерянности постояли на пригорке, поглазели по сторонам, а потом возвратились на валежину и, как лягушата на щепке, еще долго грелись, подставляя бока солнцу.
При дневном свете приютившая их поляна казалась больше, чем в сумерках. У самого края ее, огибая колоду, тянулось что-то похожее на старую заброшенную дорогу. Во многих местах эта дорога поросла уже мелким кустарником и осинками. Однако высокая трава на твердом грунте укоренялась плохо. Мягкий гусятничек будто специально оттеснял ее в сторону, чтобы случайный прохожий, заметив это, мог догадаться, где ездили люди.
— Может, двинем по этой дороге? — предложил в конца концов Петька.
Коля сначала промолчал. Потом цыркнул сквозь зубы слюной и согласился. Да и как было не согласиться? Выбора ведь не оставалось.
Когда прошли с полкилометра и старая заросшая колея начала избираться на косогор, Петька уловил какой-то странный звук.
— Ну-ка, постой, Коля. Слышишь?
Коля прислушался, и в черных его глазах мелькнул огонек.
— Ух ты! Собаки! Честное слово, собаки! Грызутся, наверно. И тявкают.
— А может, не собаки? Другой какой зверь?
— Какой же еще?
— Да лисицы, например…
— Ага, говори! Я ж лисиц как облупленных знаю. Они и Кедровку кур воровать приходят. Лисицы лают не так — звонко, заливисто.
Лай прекратился я больше не повторялся. Не зная, что предпринять, путешественники оглянулись, и их глаза, будто по команде, остановились на старом мохнатом кедре. Вершина пристроившегося на косогоре дерева высоко поднималась над лесом и над долиной. Можно было подумать, что великана специально посадили тут для наблюдения за таежной мелюзгой.
Торопливо сбросив мешок и сандалии, Коля попробовал вскарабкаться по стволу. Раза два сорвался, расцарапал живот и руку, но до ветвей так и не добрался: они торчали высоко, а толстый ствол дерева был мокрый и скользкий.
Неудача заставила избрать кедр поскромнее. Он рос чуть ниже, был меньше, но имел своеобразную подпорку — тонкий и хилый стол другого кедра, поднимаясь от корней, дотягивался вершиной до нижних ветвей и вполне мог послужить верхолазу лестницей.
Осмотреть окрестности с дерева было тоже не просто. Коля долго шнырял между ветвями, искал место поудобнее. Но зато, когда нашел, чуть не свалился на землю от неожиданности.
— Ой, Петька! Да там же избушка!
— Ну-у! Какая еще избушка? — не поверил Петька.