– Ваш коллега получил необходимую медицинскую помощь, – командор аккуратно положил на ближайшее кресло пакет с одеждой Гро. – В настоящее время он спит. Итак, что вы хотели мне продемонстрировать?
Биллинг, нашедший, наконец, нужную запись, развернул небольшой экран стерегущей системы так, чтобы командор что-то смог увидеть, но тот лишь пожал плечами и одним каким-то неуловимым жестом переключил изображение на иллюминаторный монитор.
– С вашего разрешения, я хотел бы видеть подробности того, что вы так хотите показать, – заявил он, усаживаясь неподалеку от монитора. – Итак?
Пока шло видео, настроение командора подобно подбитому рейдеру падало все стремительней и круче. Оправдывались худшие подозрения насчет притаившихся неприятностей. В какой-то момент он позавидовал пребывающей без сознания командорше Четвертого уровня – лежит себе в реанимации, ни о чем не беспокоясь, и правильно делает. К концу демонстрации командору очень хотелось убить всех этих сидящих рядком полицейских – ведь сколько часов молчали! Что угодно ведь случиться могло из-за их молчания, а разбираться ему. К счастью, ничего не случилось. А с другой стороны, ну и молчали бы себе дальше! Теплилась, конечно, слабая надежда, что все это мистификация, и на служебных видеозаписях сразу станет видно, что беспокоиться не о чем…
– Прошу извинить, – отчеканил командор, – я не надолго.
Надежда угасла на первых секундах тех самых служебных записей – тварь имела место быть. Что-то большое, с толстыми не то щупальцами, не то ногами вломилось в пассажирскую каюту, где и пало под ударами лазеров. Запершись в ванной комнате, командор злобно таращился на экран. Тварь очень хорошо просматривалась внутри каюты и отсутствовала снаружи. То есть за пределами каюты ее как бы и вовсе не было. Сколько командор ни терзал сенсоры управления, монитор во всех диапазонах равнодушно показывал пустой коридор перед каютой. В записях напичканных вокруг двери датчиков не было следов существенных перемещений масс или изменения полей. Зато в каюте все было по полной программе – гигантская амеба (или как ее там), и стрельба стерегущей системы, и красное перекошенное лицо полицейского на полу.
Тяжело вздохнув, командор вывел на экран инструкцию на случай возникновения на борту зоологической опасности. Он и так знал ее, можно сказать, наизусть, и о том, что не в силах исполнить ее первейшее требование, тоже знал. Собственно, все инструкции по устранениям опасностей всегда начинались с требования локализации – после выявления угрозы ее безусловно надо ограничить в возможно меньшем пространстве! Безусловно! Командор уныло скользил взглядом по параграфам. Да, конечно: принять меры к изоляции… заблокировать… исключить возможность… Так, следующий этап. Оценить степень угрозы по стандартной шкале. Командор выпятил нижнюю губу и, почти не колеблясь, выбрал Третью – высшую степень. Дальше. Доложить по инстанции. Еще раз тяжело вздохнув, он отправил служебные записи из злополучной каюты с пометками «особой срочности» и «особой важности» по инстанции – командору Второго уровня. У него было омерзительное чувство, что он отправляет наверх рапорт о собственном дисциплинарном проступке. Командор снова уткнулся в инструкцию: Идентифицировать опасность – м-да, с этим тоже проблемы, Устранить опасность… Провести дознание… Провести судебную процедуру над виновным… Отчетная документация… Выводы и рекомендации.