Глава 59. Молли Гибсон в Хэмли-холле
На этом разговор тогда и закончился. Принесли свадебный пирог и вино, но подать их гостям должна была Молли. У нее в ушах все еще звучали последние слова миссис Гуденоу, и она попыталась истолковать их к своему собственному удовлетворению любым другим способом, кроме самого очевидного, что и подтвердилось, к несчастью, совсем скоро. Едва миссис Гуденоу отбыла восвояси, как миссис Гибсон пожелала, чтобы Молли перенесла поднос на столик у открытого углового окна, где его можно было поставить в ожидании других визитеров. Именно под этим окном и проходила тропинка от двери дома до дороги, и Молли услышала, как миссис Гуденоу говорит своей внучке:
– Эта миссис Гибсон та еще штучка. Мистер Хэмли, вполне вероятно, получит в наследство поместье Холл, и она тут же отправляет туда Молли погостить…
Тут обе дамы отошли уже на такое расстояние, что дальнейших слов разобрать было невозможно. Молли готова была расплакаться, внезапно осознав, на что намекала миссис Гуденоу: дескать, неприлично со стороны Молли отправляться с визитом в Холл, пока там пребывает Роджер. Да, разумеется, миссис Гуденоу была типичной обывательницей, приземленной и неотесанной. А вот миссис Гибсон, похоже, ничего не заметила. Что касается мистера Гибсона, то складывалось впечатление, что он счел визит Молли в Холл само собой разумеющимся делом, столь же естественным и непринужденным, как и раньше. Да и Роджер говорил об этом прямо и открыто, словно не видел здесь ничего неприличного, поэтому до сего момента Молли с удовольствием предвкушала свою поездку. Но сейчас девушка чувствовала, что никогда и ни с кем не сможет поделиться той мыслью, что заронили ей в душу слова миссис Гуденоу; а заодно и никогда не спросит, действительно ли ее визит предполагает нарушение приличий в том, что вызывало у нее жаркий румянец на щеках. Но потом она попыталась утешиться разумными доводами. Если бы это действительно было дурно, непристойно, неделикатно и хоть в малейшей степени неуместно, разве не наложил бы ее отец вето на эту поездку? Но доводы разума оказались бессильными перед теми фантазиями, которые породили в душе у Молли слова миссис Гуденоу. Чем старательнее она гнала от себя мысли, тем назойливее они лезли ей в голову (совсем как у Дэна О’Рурка и лунного человека[154], который прогонял Дэна с его места на серпе, приказывая ему спрыгнуть вниз): «Чем больше вы просите нас, тем крепче мы будем сидеть, не шелохнувшись». У кого-то страдания юной девушки по такому пустячному поводу могут вызвать улыбку, но для нее они были вполне реальными и причиняли сильную душевную боль. И тогда Молли решила, что станет ухаживать за милым старым сквайром, обеспечив ему душевный и телесный комфорт, и приложит все силы, чтобы уладить все недоразумения, которые могут возникнуть между ним и Эйми. А что до Роджера, то она любой ценой постарается избегать его общества. Славный Роджер! Добрый Роджер! Милый Роджер! Несомненно, будет трудно, если вообще возможно, уклониться от общения с ним, не показавшись невежливой, но зато это будет правильно. А когда она столкнется с ним, то будет вести себя как можно более естественно, иначе у него могут возникнуть подозрения… Но что значит «естественно»? И насколько старательно она должна уклоняться от встреч с ним? И не заметит ли он, что она ведет себя сдержанно и тщательно подбирает слова? Увы! Простота и непринужденность их общения отныне утрачены навсегда! Она установила для себя незыблемые правила и решила, что посвятит свою заботу и внимание исключительно сквайру и Эйми и постарается забыть глупые пророчества миссис Гуденоу. Наверняка люди, не знавшие ее раньше, не оценят этого по достоинству и, скорее всего, сочтут ее чопорной и неуклюжей, склонной говорить одно, а делать другое. Что ж, так тому и быть.