Кёсем-султан. Дорога к власти (Мелек) - страница 2

– Держись, братик. (Халиме поморщилась, но промолчала: Кёсем всегда обращалась к ее сыну так – просто потому, что иначе к нему было не достучаться.) Я скоро вернусь, причем не одна: сегодня у нас для тебя сюрприз!

– Хадидже приведешь? – на лице Мустафы обозначилась тень интереса.

Кёсем покачала головой. Бедный Мустафа. Повелитель правоверных, халиф ислама, хранитель мечетей в Мекке и Медине… Несчастный подросток, навсегда застрявший в том времени, когда случайный удар, нанесенный во время тренировки рукой брата…

Не надо об этом.

Имя «Хадидже» – из того самого времени. Мустафа помнит, что так звали одну из девушек, волею судьбы оказавшихся при мальчишках-шахзаде в совершенно невиданной роли: не наложницы, не гаремные узницы, а друзья, равные среди равных. Но он совершенно забыл, как ее зовут теперь.

– Нет, Махфируз… Хадидже не может прийти сегодня.

– Опять! – огорчился Мустафа.

– Да, все еще не может. Она… не совсем здорова.

– Тоже ранена жизнью. – Султан пожал плечами. – Бывает.

Кёсем выслушала все это с каменным лицом. Опасаться следовало только Халиме: вдруг та сейчас с недовольной гримасой скажет, что…

Но валиде-султан предпочла промолчать.

– Не будем об этом, братик, – сказала тогда Кёсем, проглотив подступивший к горлу ком. – Сюрприз, о котором я тебе хочу сказать, вообще не с Хадидже связан. Сегодня приехал один из братьев – угадай, который!..

– А, – Мустафа сразу потерял интерес к разговору, – один из братьев ко мне и так часто заходит. Второму-то сюда хода нет, а вот Ахмед то и дело заглядывает. Он и перед самым вашим приходом был.

Валиде прижала руку к губам, но удержалась от вскрика. А вот по ряду служанок, выстроившихся сейчас у дальней стены павильона, пронесся слитный вздох ужаса. Кёсем бешено взглянула на них – и они умолкли: ее гнев им, конечно, меньше всего хотелось бы вызвать, он-то точно не призрачный.

– Никто не заходил сюда, госпожа! – дрожащим голосом поспешила заверить старшая из служанок. – Ни живой, ни мертвый!

– Заткнись, дура! – приглушенно рыкнула на нее Халиме, кажется, больше всего разъяренная тем, что служанка обратилась не к ней, а к Кёсем.

– Не надо здесь кричать, дражайшая матушка, валиде-султан, – поспешно, но твердо вмешалась Кёсем. – Только не здесь. Эти девушки, как умеют, берегут покой султана – и нам ведь он тоже не безразличен, правда же?

Только так и можно с Халиме: железо в патоке. Если порознь, на нее не подействует.

– Да, дочь моя… – с трудом произнесла валиде. Посмотрела на своего сына – и глаза ее вдруг наполнились слезами, самыми настоящими, не напоказ. Прикрыв лицо рукавом, Халиме устремилась прочь из зала.