Наконец ноги нащупали твердое дно. Зажим испуганно озирался по сторонам, отчаянно моргая – в глаза попали песчинки. Увидев, как Дикий начал деловито забрасывать яму землей вперемешку с гравием, он закричал:
– Нет, хватит! Кто ты?! Я все сделаю, парень!!! Остановись!!! Что тебе надо?!
– А мне ничего не надо, – пыхтя, заявил егерь.
Вторая фигура безмолвно маячила за его спиной, и когда Дикий невзначай повернул голову, полоска яркого света черканула по лицу Савы.
В глазах Зажима вспыхнул огонек надежды.
– Сава! Братуха, останови его! – крикнул он. – Мы ведь вместе шли! Объясни, что к чему! Мы ведь одна команда!!
Сава отпрянул назад, словно уступая дорогу калеке, покрытому язвами.
– Сава!! – теряя остатки самообладания, завопил уголовник.
– Тише, тише, – мягко произнес Дикий, продолжая утрамбовывать вокруг шеи Зажима землю. – Грибочки спят. Ты их разбудишь своим визгом.
Слезы бессилия потекли из глаз зэка.
– За… зачем тебе это?!
Дикий погладил гладко выбритую голову Зажима.
– Не плачь, – ласково проговорил он. – Все будет хорошо.
После этих слов он выпрямился, скрывшись в темноте. Сава остался на месте, переминаясь с ноги на ногу. И хотя их окружала кромешная тьма, Зажим почему-то был уверен, что видит, как поблескивает единственный глаз толстяка. И в нем наверняка проскальзывают искры неистовой ярости.
«Стопудово», – обреченно подумал Зажим.
– Сава, – хрипло заговорил он. – Братуха… Не держи на меня зла! Прошу тебя! Ну, погорячились вчера! Каюсь, слегка палку перегнули… С кем не бывает?.. Помоги! За мной не заржавеет! Мы ведь…
Его голос потонул в воплях Ходжи, которого Дикий волочил к очередной яме. Зэк орал и извивался, как червяк, которого пытались нанизать на крючок, из-за чего егерю пришлось усмирить его ударом в живот. Поперхнувшись, Ходжа замолк.
– Тссс, – произнес Дикий, прижав указательный палец к губам. – Не надо шуметь.
– Сава?! – без особой надежды спросил Зажим. Очередная слеза проделала соленую дорожку на его грубом ноздреватом лице.
Сава молча покачал головой и неслышно отступил в темноту.
Вскоре Ходжа тоже был засыпан землей, и теперь наружу торчали только их головы, гладко выбритые, с нелепо торчащими ушами.
Дикий отошел на метр, любуясь выполненной работой.
– Это хорошо, что у вас стандартный рост, – сказал он, отряхивая ладони. – У меня недавно был один груздь, дылда двухметровая. Когда я его усадил в лунку, он чуть ли не по пояс торчал. Но я решил, что ничего страшного.
Дикий перевел дух.
– Знаете, что этот засранец сделал?
Ходжа шмыгнул носом.
– Он вылез, – сообщил егерь с многозначительным видом, мол, «представляете, какая бестактность!». – Вылез, как глист сами знаете из чего. Пополз к моим прожекторам. Сшиб один из них, а когда тот разбился, начал елозить по стеклам. Ладно, сам порезался, но ему почти удалось перерезать ремень!