Исследователи заторопились. То, приседая, то вытягиваясь во весь рост, они прижимались стеклами гермошлемов к прозрачной стене, пытаясь рассмотреть, что же там.
Вскоре их подозвал Аттисс. За прозрачной стеной, под самым потолком висело насекомое. На темной вытянутой голове, слегка напоминающей голову богомола – огромные сферические глаза, шесть лап. На тело была надета голубая униформа, причем на каждую тоненькую лапку смешно имелось по рукавчику.
– Видимо, давно они здесь, – заметил Генрих.
– Анализы показывают: гибель корабля произошла около миллиона лет тому назад, – вклинился в разговор голос командира…
Нат обратил внимание на квадрат с метр на метр, чуть выступающий из укрытой белой пылью стены, он подошел и смахнул с квадрата пыль: обнажилась картина – посередине обширной площади огромное здание, строй колонн подпирают фронтон двухскатной крышы. На козырьке перед входом фигура зверя. Отлитый из металла, зверь видом своим здорово напоминал собаку, на кончиках острых ушей рысиные кисточки.
– Храм? – к нему неслышно подошел Генрих – Четвертый.
А может административное здание? – не согласился Аттисс, тоже, заметивший находку Ната.
– Пора! – в гермошлемах мягко прозвучал голос командира.
– В столицу прибыть через четыре дня… бегом бежать? – зло бросал Большой Воин.
Кривой Юм хмуро смотрел единственным глазом куда-то вдаль. Сотники стояли на холме у каменных изваяний – посвящений бессмертным. Вдруг губы Юма поползли в усмешке:
– Ты идешь в капкан! Здесь тебя они взять боятся – ты лучший! Ты Большой Воин! С тварями, считай, покончено. Для ери теперь проблема боевые сотни. Они боятся нас. Они выводят из боев лучшие и распределяют по окраинам Круга Жизни – как бы на отдых…
Большой Воин в это вроде бы не верил, но в душе было что-то… и вдруг понял: он просто боится верить, потому, что рухнет устоявшееся, исчезнет привычное.
– В столице зайди к Арму Воителю. Он живет на улице Поверженных Демонов, в его доме приют для воинов – калек. Скажешь Воителю, что в боевые сотни правда не доходит!
Не дожидаясь ответа, Кривой Юм заспешил прочь. Большой Воин смотрел ему вслед, а затем перевел взгляд на окопы – позиции, которые уже оставила его сотня – ему стало почему – то больно. Он зашагал вниз. Воины, и молодые неопытные и ветераны, которые прошли с ним не одно сражение, грудились возле костров. Сожалея, что рушит их отдых, он отдал приказ полусотнику Кургаю строить походную колонну.
Весь переход до столицы Большой Воинпровел в мучительных раздумьях – в душе образовалась пустошь, и заполнить ее было нечем.