И все же я решила рискнуть. На кону была жизнь Гейл – сокровище лично для меня бесценное.
Ритуал было решено воссоздать следующей ночью – время подходило идеально. Я раздобыла живых роз и лаванды, пополнила запас розовых свечей (Гейл так и не решилась выйти из квартиры), мы разгородили комнату (все, как и в прошлый раз) и выволокли в самый центр высокое старинное зеркало.
– Посмотри внимательно, Гейл, – попросила я, – мы ничего не упустили?
– Кажется, ничего, – Гейл осмотрелась.
– Кажется или ничего? Ты же знаешь, в этом деле важно ничего не упустить. Иначе мы с тобой отправимся прямиком в черную дыру.
Гейл прошлась по комнате, зачем-то проверила цветы на подоконнике и в контейнере за окном, поправила покрывала на креслах и диванчике, придвинутых к стене, бегло проверила картины на стенах. Разумеется, в точности обстановку воссоздать нельзя – что-то всегда будет сдвинуто чуть правее или чуть левее, на миллиметр больше или меньше, слой пыли на полу будет чуть толще, а полная луна за окном покажется более или менее яркой, чем в ту – злосчастную – ночь. Но для ритуала, который я собиралась провести, достаточно простой видимости – в противном случае человеку было бы не под силу его провести!
– Все о’кей, – сказала Гейл.
– Тогда остается дождаться наступления ночи…
«Если я все сделаю правильно, – подумала я, – то к утру ты снова будешь прежней Гейл…»
Гейл села на краешек кресла. Я заметила, что у нее сильно дрожат руки. От волнения или от старости? А может быть, от того и от другого?
– Я понимаю, что тебе сейчас очень трудно, – сказала я, – но постарайся не давать волю чувствам. Ты в надежных руках. – Я показала Гейл свои растопыренные пятерни и улыбнулась.
– Я знаю, – она вернула мне улыбку. – Но все равно мне ужасно страшно…
– Мне тоже страшно – ведь в случае провала пострадаем мы обе…
– Прошу тебя, не надо о последствиях…
– …И добрая половина Сан-Франциско, – продолжала я.
Гейл хихикнула.
– Это бодрит, – сказала я, и мы обе буквально прыснули.
Но данный ритуал был осложнен двумя вещами:
1) тем, что во время него я одновременно проводила другой ритуал – ритуал воссоздания;
2) и розовыми свечами, точнее, их непомерным количеством – сорок пять штук!
Их и зажигать-то устанешь.
Теперь я исполняла роль Гейл, а Гейл – роль своей зловещей гостьи. Лунный свет лился через раскрытое окно, придавая комнате какой-то призрачный оттенок. Вокруг зеркала, в котором отражался кусок звездного неба, я разложила розы и лаванду, образовав что-то вроде зачарованного круга. Гейл оказалась внутри этого круга лицом к зеркалу и не могла до окончания ритуала переступать его границ. Теперь оставалось лишь зажечь свечи.