– Откуда?
– Ты же обжилась здесь, – напомнил я. – Своя в доску. Это я весь беленький, а еще у меня кровь голубая… Но только кровь, только кровь!
Она вскрикнула, я оглянулся, она зашипела и бежит следом, сильно прихрамывая.
– Что стряслось? – спросил я в страхе, как это не услышал выстрела, она крикнула зло:
– Понаставили тут!.. Что-что, не видишь? Ногу ушибла!
Шипит чисто по-женски зло и рассерженно, это же не она виновата, что ударилась, женщины никогда не бывают виноваты, весь мир может быть виноват, но только не они, когда им нужно – сильные и независимые, а в остальное время слабые и беспомощные, которых мир обязан защищать, носить на руках и лелеять.
Я слушал, как проклинает тупых дизайнеров, что понаехали из Европы зарабатывать деньги на богатых арабах, а я присматривался и прислушивался ко всему, что происходит вокруг, одновременно находя проходы между ящиками с нераспечатанным оборудованием, зажрались шейхи, выписывают из Европы ценные приборы, что простаивают здесь…
– Ого, – сказал я на ходу, – эти ребята и на ту сторону здания перебросили своих людей!
– Мы в ловушке? – спросила она. – Я позвоню своим. Сколько сможем продержаться?
– А твои далеко?
– Часах в пяти.
Я перешел на шаг.
– Столько не продержимся. Без кофе, имею в виду. А ты уже снова есть хочешь. По голодным глазам вижу. Когда волнуешься, аппетит растет, да? Я могу объяснить, как работает метаболизм…
Она огрызнулась:
– У меня не бывают голодными!.. Встретим здесь?
– А прорваться не хочешь?
– Не хочу, – ответила она. – Наше преимущество в обороне. На выходе нас просто пристрелят. А так полиция подоспеет, едва им сообщат о выстрелах.
– Умница, – сказал я бодро. – Соотношение потерь нападения и защиты три к одному, а в нашем случае вообще перебьем столько, сколько сунется… Верно?
– Не заносись, – оборвала она. – Такие гибнут первыми.
– Первым быть хорошо не всегда, – согласился я. – Такое бывает не только в перестрелке.
– А где еще?
– В науке, – сообщил я. – Первопроходцы частенько гибнут первыми. А плодами пользуются те, кто осторожно идет следом.
– Давай без намеков, – отрезала она. – Ишь, разнамекался!
Я кивнул, что ее насторожило еще больше, но я просто прикидывал, как поступит Хиггинс: сейчас он встревожен, шейх Хашим не отвечает, уже должен был сообщить насчет зарядов, дескать, получил, все в порядке, все предыдущие договоренности в силе.
А раз встревожен и не знает, что случилось, то послал все силы, что были в тот момент под рукой, а это немало. То, что нас выследили, делает честь его наемникам, наверняка уволившиеся или уволенные орлы из секретных спецслужб, морские котики, коммандос или зеленые береты. Вопреки расхожему мнению насчет чести служить стране, многие все же службу стране рассматривают как получение высокой квалификации, которой позже можно козырять при найме в частные структуры.