Кропоткин говорил теперь без той возрастной снисходительности, с какой отнесся вначале к юнцу, а Куприянов слушал его, уже не сомневаясь в истинных побуждениях, приведших князя в тайное общество. Их разговор, начатый сдержанной пикировкой, становился дружественным. Столкнулись, правда, на Бакунине, но и тут обошлись без колкостей.
— Неужели он не мог раскусить Нечаева, самозваного вожака с диктаторскими замашками? — недоумевал Куприянов.
— И на старуху бывает проруха. Не судите его так сурово. Давайте, дружище, попьем чайку.
— Нет, я и так задержался. Иду к нашим коммунаркам. Не навещаете их?
— А разве они не разъехались?
— Уже съехались. Не желаете прогуляться?
— С превеликим удовольствием. Работа уж не пойдет.
Когда они вышли на улицу, залитую нежарким солнцем истекающего августа, Кропоткин, проходя мимо овощной лавки и телег с кочанной капустой, уловил в воздухе запах осени и с грустью подумал, что нынешнего лета он, собственно, и не видел. Оно пролетело мимо, ничем его, зарывшегося в работе, не коснувшись.
— А что, Миша, коммунарки все съехались? — спросил он.
— Почти все.
— Чем они сейчас заняты?
— Готовят Сережу Синегуба в женихи. Он едет в Вятскую губернию за бывшей епархиалкой, заточенной в родительском доме. В прошлом году мы трех девушек освободили. Теперь вот брак придумали. Фиктивный. Затея Чарушина. Взялся выручать своих вятских землячек.
— Он вернулся?
— Вернулся. И не один. Привез Лину Кувшинскую, классную даму епархиального училища.
В квартире коммунарок они застали прелюбопытную сцену. Посреди зала картинно стоял, красуясь, Сергей Синегуб, жених в черном фраке, юный, розовый, голубоглазый, с пушистыми светлыми усиками. Вокруг жениха толпились девушки, обсуждая его наряд.
— Нет, галстук надо купить другой. Оранжевый. Оранжевый галстук и эта золотая цепочка — прекрасное сочетание.
— Серж, фрак там не застегивайте, чтоб жилетка с часами лучше смотрелась, — посоветовала видная, стройная девица, выглядевшая постарше других. — Золотые часы покорят Ларисиных родителей. Знаю, как они алчны до ценных вещей.
А, это и есть Анна Кувшинская, догадался Кропоткин. Совсем не похожа на епархиальную воспитательницу. Слишком современна, хотя и без признаков нигилизма.
— Ну что, закончили смотрины? — сказал, улыбаясь, Синегуб. — Куда же потом денем этот роскошный свадебный костюм? Продадим и закатим банкет?
— Нет, будете щеголять перед женой.
— Смотрите, вы и в самом деле навяжете мне эту неведомую Ларису. Обвенчают, так не вдруг откажешься.
В зал вошел Чарушин с большим нагруженным саквояжем.