— Ба, Петр Алексеевич! Рад вас приветствовать. Анна Дмитриевна, знакомьтесь, это наш друг, известный путешественник, знаток далекой Сибири, кою нам не миновать.
— Наслышана, — сказала Кувшинская, подавая руку.
Чарушин поставил саквояж на стол и принялся выкладывать покупки — булки, калачи, колбасу, сахар.
— Барышни, самовар готов? У нас сегодня, Петр Алексеевич, рукобитье. Сговор.
Чай был подан, и началась шумная трапеза, похожая на пирушку. Дружеская молодая компания хмелела и без вина. Хмелела от самой жизни, от полноты чувств и сил, от пьянящей веры в будущее, от того, что даже в стране страшного гнета можно бороться за свободу и достоинство человека, помогать униженным и оскорбленным, похищать узниц и узников, исполняя эти опасные дела с романтическим увлечением и веселым озорством. Девушки хохотали до слез, когда Куприянов рассказывал, как Дмитрий Клеменц, увешанный какими-то бросовыми машинными частями, выдавая их за новейшие геодезические приборы, почти две недели обхаживал олонецких начальников, поражал их научными речами и всех, от исправника до губернатора, очаровал, одурачил.
— Представляю этого курносого комика, — сказала, оправившись от хохота, коммунарка Надя, сестра Куприянова. — Представляю, как он входит в кабинет губернатора с сумкой камней, увешанный железным хламом.
— Дмитрий умеет не только смешить и высмеивать, но и заставить любого слушать с открытым ртом, — сказал Чарушин. — Артист. Надеюсь, Сергей, и ты сыграешь свою роль артистически.
— Не знаю, очарует ли он отца с матушкой, а дочку — несомненно, — сказала Кувшинская.
— Едва ли, — усомнился Чарушин. — Лариса — девушка серьезная, не вдруг ей вскружишь голову. Вырваться из дома — вот ее цель. Дикая история, Петр Алексеевич. Совершенно дикая, достойная пера Островского. Девушка окончила училище, хотела поступить на курсы, поехала в село за родительским позволением, а ее заперли. Однажды ночью она сбежала, тридцать верст шла пешком, потом верст полсотни ехала на случайных подводах. В следующую ночь река преградила ей путь. Долго кричала, едва дозвалась перевозчика. Бедняжка страшно устала и уснула в избе паромщика. Тут-то ее и сцапал батюшка. Привез домой и запер крепче, чем прежде. Лариса сидит теперь под замком. Анна Дмитриевна ездила увещевать отца, но этот свирепый Чемоданов и говорить с ней не стал. Дал пятиминутное свидание с узницей и выпроводил непрошеную гостью. Ларису неволят выйти замуж за тамошнего мирового судью. Сергей вот едет отбивать невесту. Как находите, Петр Алексеевич, подходящ соперник?