Федор повернулся к окну. Мимо неспешной чередой двигались автомобили и люди, которые прямо по проезжей части спешили к новому месту сбора. Все они находились на третьем кольце, и, казалось, они пребывали на нем целую вечность, не имея возможности разорвать кольцо, не имея возможности вырваться из того ускорителя частиц, что Швеция построила в Лунде в прошлом году. Вечно кружась по календарному кругу, они даже пропустили Новый год со всеми этими протестами и драконоборчеством. Словно и он сам, Федор Стрельцов, кружится по часовой стрелке, бегая от одного определения к другому, не имея никакой возможности выйти за пределы языка.
Прямо перед ними лежал упавший пару дней назад фонарный столб. Старые власти никогда бы этого не допустили, но сейчас, когда человек Дракона больше не мэр, а новый исполнитель обязанностей ничего не делает, осознавая великую силу приписки «врио» возле своей фамилии, в городе началась разруха. Прямое следствие экономического кризиса, хотя и не разраставшегося ни в 1998, ни в 2008 до таких масштабов.
«Мерседес» не без труда объехал препятствие и направился дальше по кольцу.
– А комиссия по языку? – уточнил Стрельцов.
– Вчера министр распустил. То, что они делали, откровенный саботаж. Aeterna historia. Набрали непонятно кого. Комиссия должна понимать главное: язык это первоструктура власти. Если нет языка, то власть принадлежит непонятно кому. Вот как сейчас – на улице.
– Вы уже говорили это. Но я не совсем вас понял.
Горчаков по-отечески улыбнулся.
– Смотрите, Федор, – Он сцепил пальцы и слегка потянулся перед рассказом. – Некогда в римской первоструктуре – латыни – было слово «natio». Это нечто, связанное с природой. Отсюда такие слова как «натура» или «наивность». Это нечто природное. Но появились французы, устроили свою революцию, и сказали: «Есть хорошее слово „natio“. Давайте приспособим ее под наши нужды?». Появилась концепция естественных – то есть природных – прав человека. Изменилось понимание суверенитета, его отобрали у суверена и отдали простым людям, всем гражданам страны. А потом назвали их нацией – совокупность граждан, наделенных суверенитетом. К природе это уже не имело никакого отношения. Да и само понятие «естественные права» – оксюморон, так как права это конструкт, а не фикус. естественный.
– Нация от «natio»?
– С тех пор под нацией понимались все граждане страны, даже если они говорили на разных языках, верили в разных богов и жили в разных местах. Но так продолжалось недолго. Вскоре, случился конец XIX века, дело Дрейфуса. И вот уже появляются люди, которые говорят, что «нация» – это не сообщество граждан, а группы граждан, объединенных языком, происхождением, расой и местом обитания. А те, кого больше, те титульная нация. И вот