– Шесть машин.
Правильно. О, гранаты! Я пихнул в карман два гладких увесистых кругляша.
– А людей?
– Около сорока… живых, – поспешно уточнил вопрошаемый. – Ночью был бой, нескольких убили.
Выбрав автомат, я убрал дробовик за спину, без особой охоты сменив его на «АК». И сидя на корточках, испытующе глянул на него снизу вверх.
– Сколько всего ваших в поселке?
– Человек сто.
Из вэна донесся еще один тональный сигнал. Достали. Пора смываться.
– Кто главный?
Магазины быстро заполняли пустые карманы разгрузки.
– Был Барах. Ночью приехал Аль Сауд. Абдалла аль Сауд, – поправился он, сдав свое начальство. – Теперь не знаю, кто из них главный. У Бараха людей больше, у Абдаллы – опытнее.
Обожаю арабов. Точнее их принцип – живи одним днем. Хотя на его месте любой бы пел соловьем, зная, что собеседник заживо плит людей и стреляет пленных… Плохая репутация – хорошая вещь. Но в плен лучше не соваться – успешных нигде не любят.
– Где они?
– Барах – в «Санрайз Ресорт». А Аль Сауд со своими людьми занял брошенный отель. Не знаю названия, но он третий… отсюда.
Помню. Чудненько. У нас новые соседи – главный головорез квартирует у рынка.
– Что в Санталии?
– Не знаю.
Значит – власти держатся. Если бы арабы взяли город, молчать бы они не стали.
Из-за дорожного ограждения показались два новых, исцарапанных действующих лица с одним разряженным «РПГ» на двоих. Собеседник дернулся, узнав Мишу.
С чего бы? А, да – бух был с ножичком и рожей серийного убийцы. Прибывшие прямиком направились к трофеям, проигнорировав общество. Поняв, что резать не будут, Сирхаб отмяк – у парня не жизнь, а сплошные качели.
– Эти трое – кто? – Кивок в сторону его компаньонов.
– Феллях. Крестьяне, – перевел он. – Ты меня убьешь?
– Еще не знаю, – честно ответил я. – Где ключи от машин?
– У него, – кивок на лежащих.
Я нагнулся, выпрямившись с парой выкидных ключей. Какой из двух выбрать? Ближайший? Лучше – неразгруженный.
– Кидай хурду в «Фольксваген». – Я бросил Ивану ключи и, таща Сирхаба за собой, подошел к Саше и его подопечным. – Что же с вами делать, уроды?
Бух обошел меня и, подойдя к ближайшему, молча взял его за руку, положив безвольное, смуглое запястье на бетонный блок. Приклад приподнялся и опустился. Парень охнул. И чуть погодя заорал. Я содрогнулся – ни разу не видел, как ломают руки. Но это выход.
– Скажи им не дергаться, – перекрикнул я начавшийся гвалт.
Бледный Сирхаб закричал своим. Пленные, за исключением голосившего страдальца, заткнулись. Эти отделались сломанными пальцами.
– Пусть уходят, – сообщил я толмачу.
– А я?