— Айви, это нечестно.
Это был удар ниже пояса, но Арт наблюдал за ней, а это могло лишить присутствия духа кого угодно. За шесть месяцев совместной работы он узнал ее характер, научился читать пульс и типы дыхания, как раз то, что выдавало ее напряжение. Теперь он начал использовать эту информацию в свою пользу, превращая ее жизнь в ад. Это не значит, что он не был привлекательным. Господи, все они были привлекательными, но он сидел за одним и тем же столом уже более тридцати лет. Его отсутствие амбиций не умаляло ее стремления впиться в его яремную вену, пойдя на поводу у инстинктов, но мысли об этом вызывали отвращение.
Хуже того, придя домой она впервые осознала, что ее мучает жажда крови, плюс ко всему ее дожидался Пискари, вероятно, это он, мастер-вампир позаботился об ее сотрудничестве с Артом, зная, что она будет возражать, а Арт — настаивать. В конечном итоге, возвращаясь домой, она испытывает голод из-за маленького скачка давления. Плачевность ситуация состояла в том, что она не была до конца уверенна в причине ее противостояния Арту, может он ей просто не нравился, или она сходила с ума от ожидания, не зная будет ли это Пискари, Кистен, либо оба варианта, успокаивала она саму себя.
Но она не имела права из-за своих слабостей рявкать на Кистена.
— Извини, — сказала она в повисшей тишине.
Голос Кистена был мягким, прощающим, будто он знал, как тяжело ей справляться с Артом.
— Тебе нужно идти, любимая? — спросил он с противным акцентом. И все-таки, кого же он строил из себя?
— Да. — Кистен молчал, и она добавила, — увидимся вечером. Странное ощущение сдавливало глотку, и потребность физически коснуться кого-нибудь плотно засела внутри нее. Это был первый этап накрывавшей ее жажды крови, и становилось неважно, кто ее утолит — Кистен или Арт. Арт вполне может использовать это для своей выгоды.
— Пока, — ответил Кистен и телефон отключился. Он говорил, что его все это не беспокоило, но он был таким же, как и она — живым, с теми же эмоциями и ревностью, наконец. И от того, что он принимал неизбежность выбора, ей было еще хуже. Она часто чувствовала, что они были похожи на детей в ненормальной семье, где любовь — это извращенный секс, и где самый простой способ выжить — просто подчиниться. Ее невидимые кандалы были созданы из миллионов клеток и закалены манипуляциями. И она не представляла, что с ней произошло бы, если бы была возможность их убрать.
Айви положила трубку и посмотрела на свои бледные пальцы. Они не дрожали. Ни намека на волнение. Будто бы она убрала его прочь — спокойная, тихая, ни капли эмоций — умение, приобретенное во время летней подработки в «Пицце Пискари». Она усвоила это так хорошо, что только Скиммер знала, какая она на самом деле. Несмотря на то, что она любила Кистена, он имел лишь общее представление о ней.