Елизавета Петровна (Павленко) - страница 4
О наставниках и наставницах цесаревен источники сообщают скудные сведения. Фельдмаршал Б. К. Миних, например, поведал, что принцессы не имели своего двора и находились под надзором двух женщин, одна из них была русской и звалась Ильиничной, а другая была карелкой. Однако в «Записках» Миниха о детских и юношеских годах цесаревен столько неточностей, что эта информация не заслуживает полного доверия.
Худ. Луи (Людовик) Каравак Портрет царевен Анны Петровны и Елизаветы Петровны. 1717
Холст, масло. Государственный русский музей, Санкт-Петербург
Два других свидетельства принадлежат перу иностранных дипломатов, правда, они не привязаны к определенному хронологическому отрезку времени, к тому же противоречат друг другу. Так, французский посланник Ж. Кампредон доносил в апреле 1725 года: «Личности, которым вверено было воспитание ее (Елизаветы. — Н. П.) и сестры ее, принцессы Анны, были так мало образованны, что без больших их природных дарований принцессы никак не могли сделать тех успехов в языках в французском и немецком, на которых говорят и пишут очень хорошо, ни приобрести тех прекрасных манер и того умения вести разговор и держать себя, коими они обладают». Другой дипломат, англичанин К. Рондо, в сентябрьской депеше 1728 года доносил: «Вдова графа Салтыкова, бывшего царского представителя при многих иностранных дворах, — женщина очень умная, большая любимица Елизаветы Петровны, при которой состояла воспитательницей».
В одном все свидетельства современников схожи — цесаревны не были обделены способностями, но распорядились ими по-разному. Елизавета ограничилась усвоением придворного этикета и изучением языков, то есть знаниями и навыками, заимствованными у наставниц, в то время как Анна проявляла интерес к знаниям и занималась самообразованием.
Неизвестно, сколь достоверно свидетельство Кампредона о совершенном владении Елизаветой Петровной французским языком, но в русском, судя по ее записочкам, написанным в годы, когда она стала императрицей, она допускала грубые ошибки, писала «снаешь» вместо «знаешь», «прасника» вместо «праздника», «в ыних» вместо «иных» и т. д. Не утруждала себя Елизавета Петровна и чтением книг, считая это занятие вредным для здоровья. Она была убеждена, что старшая ее сестра оттого и умерла в возрасте 20 лет, что много читала.
Сохранилось множество свидетельств современников и иноземцев, с поразительным единодушием отзывавшихся о красоте Елизаветы. Первое описание ее внешности относится к 1719 году и принадлежит перу голландского резидента Деби: «Княжна эта очень прелестна и могла считаться совершенной красавицей, если бы цвет волос ее не был немного рыжеват, что, впрочем, может измениться с летами. Она умна, добродушна и сострадательна». Голштинский придворный камер-юнкер Берхгольц, впервые увидевший Елизавету в январе 1721 года, в ее внешности не обнаружил никаких изъянов: «Вторая принцесса белокурая и очень нежная, лицо у нее, как и у старшей, чрезвычайно доброе и приятное. Она двумя годами (в действительности одним. —