Рейнхард задумался, а Веронике длинный вариант больше понравился. Она приказала управляющему оказать содействие. И предложила мой мешок, который так там и лежал, дать понюхать гончим. Псарь Рейнхарда бы не послушал, а ее приказ выполнит.
Рейнхард с Вероникой согласился не столько из вежливости, сколько из любопытства. Интересно ему стало, что за люди против него и на кого они работают. Решили, что управляющий пойдет во двор, покричит, чтобы люди все выходили, Рейнхард и Вероника пойдут стражников выпустят, а Черный с псарем, собаками и парой наемников пойдут по следу с того места, где Эрих лежал, пока там не след не перебили.
— А еще я пирог с печенкой принес, плюшки сладкие и копченую рыбу! — закончил Пауль. — Они мешок забрали, а то, что в мешке было, оставили. Я и взял, когда уходил.
Плохо. Что тут поделать? Преимущество у нас одно, мы знаем, где они будут, а они не знаем, где будем мы. Когда всех во двор выгонят, можно будет в любую башню пройти, потому что искать будут от донжона в обе стороны. След как-нибудь собьем. Но дальше-то что? Дальше Воротной башни не уйти, она как раз напротив донжона. Мост поднят. Ворота закрыты. Коней нет.
— Что задумался, уставший путник? — грустно спросила Анна. — Прикидываешь, сколько еще врагов убить осталось?
— Сколько? Да всего двоих — Рейнхарда и Черного, — ответил я, не задумываясь.
— Почему? — удивился Пауль.
— Потому что тогда мстить некому будет. Фрау Вероника, при всем уважении, слабая девушка и без отца никогда ничего не решала. У стражников к нам личных претензий нет. Не будет приказа, они нас не тронут. А наемники… Черт их знает, что они за люди, но, сдается мне, если мы справимся с Рейнхардом и с Черным, не рискнут они с нами связываться.
— Ты хочешь сказать, что у тебя есть план, — уверенно сказала Анна.
— Нет у меня никакого плана, — ответил я.
— Как нет? А кто только что сказал, что надо убить Рейнхарда и Черного? Черный сейчас к нам сам придет с собаками, а Рейнхард…
— Будет во дворе с резервом! — выпалил Пауль.
Анну мы с Паулем выгнали во двор. Она ничем не рисковала. Бить ее было не за что, а посадить некуда. Не для того всех выгоняли во двор, чтобы кого-то где-то персонально запирать и ставить охрану.
Пауль пробежался по комнатам стражников и принес мне стальной нагрудник, латные перчатки и простенький шлем без забрала. Нагрудник налез только на рубашку. Куртку, одолженную у столяра, пришлось надорвать по боковым швам и натянуть сверху. На шлем я для маскировки накинул аннушкин суконный капюшон, Пауль привязал его веревочкой, чтобы не свалился. Меч у меня был тот, что я взял с итальянца.