— Ты, идиотка, — говорит. — Ты что себе вообразила? Ты что, вообще, да?
Люди, когда ругаются, красноречием не блещут.
— А ну пошли, говорит. И тащит меня к себе домой.
Жена у него милая. Чаем угощала, а потом отозвала в сторону и спрашивает:
— Ты есть не хочешь? Ты не стесняйся, я его сейчас прогоню, скажу, что у нас женские секреты, и накормлю тебя.
Да. Знаете, после палаток, да даже после студентиков вгиковских это сильно. Это прямо поддых бьет.
И вот Успенский выложил на стол папочку, сказал: «Прочитай, потом поговорим», — а сам вышел куда-то.
Я посмотрела — сценарий. Он сам написал. Там всего-то страницы четыре. Ну, короткометражка.
Я тут же и пролистнула ее.
Он вернулся, я и говорю:
— Я согласна.
— Что согласна?
— Поставить.
Ну, в общем, обнаглела.
Он так внимательно на меня посмотрел — вы тоже так смотрите — и говорит:
— Ну и давай ставь…
Мальчик вздрогнул во сне. Совсем тихо, бесшумно. Это видела только Клавдия, потому что сидела к нему лицом.
Но Инна тут же обернулась, присмотрелась к сыну, подоткнула одеяло.
— Ничего, сегодня он спокойный.
Еще минуту смотрела на сына, а потом снова повернулась к Клавдии:
— Ну, поставила фильм. Пятиминутка. «Самовар», не видели? Что вы, по всему миру возили. Вон у меня призы стоят.
Она кивнула на стеллаж. Там на самой верхней полке стояли всякие вазы, статуэтки, дипломы в рамочках…
Инна помолчала.
— Вот вы, наверное, подумали — сейчас расскажет мне, что столица ее испортила, до преступления довела. А я вам вон какую радужную картинку написала. Но это еще не конец. Во ВГИКе экстерном защитилась. Теперь это можно — только деньги плати. Успенский меня позвал к себе. А тут в рекламном агентстве конкурс. Громко звучит, но не для меня: первое мое преступление было, что я бросила кино. Просто нищеты испугалась. А еще подумала — какой я режиссер, какой я художник? Вот Успенский — художник, Назаров, Петрушевский.
Помоталась по агентствам, это, я вам доложу, — мрак. Профессионализма никакого. Приходит мальчик с тугим кошельком и говорит — мне надо, чтобы смешно было и чтобы страшно. Хорошо, сделаем. Вот вам сценарий, говорит, сам написал. Читаем, действительно, и смешно и страшно. То есть ужас, обхохочешься.
Я уже проклинала эти деньги. Хотя купила себе квартиру, машину, на дачу уже подкапливала. А потом познакомилась с Липатовым. Он тогда директором банка был. Знаете, просто культурный человек. Хотя нет, не то слово. Он просто не вмешивался в мою работу. Вот не понимал человек в рекламе ничего и не лез. Потом его сняли.
Инна снова замолчала.
За окном крикнуло какое-то экзотическое животное. Похоже на резкий скрип тормозов.