– Просто захотелось почувствовать себя обычной туристкой, прогуляться, не устраивая из этого дурацкое шоу, – пожала плечами я. – К тому же вообще-то я довольно бесстрашна…
– Неоправданный риск – это не бесстрашие, это глупость, – бросил он.
– Да ладно вам, какой же это риск, – отмахнулась я. – Я понимаю – для вас! Вы занимаете такой высокий пост и наверняка нажили за жизнь немало врагов. А кому могу понадобиться я? Обыкновенная певичка…
– Вы очень скромны для вашего положения, – заметил он.
«Ох, ничуть, – хотелось ответить мне. – Я просто заманиваю тебя в свои сети».
– Ох, ничуть, – ответила я. – Я просто трезво смотрю на вещи.
В этот момент у Радевича тихо заиграл мобильник. Он быстро вытащил аппарат и коротко ответил:
– Да.
Помолчал немного.
– Понял вас. Продолжайте поиски.
Отключив трубку, он обернулся ко мне:
– Пока что задержать человека, который на вас напал, не удалось. Но мои люди прикладывают все усилия.
– Ой, ну что вы, не нужно! Отзовите их, – замахала руками я. – Ничего особенного в моей сумке не было. Немного денег, личных вещей… Документы, к счастью, остались в отеле. А у ваших людей наверняка есть более серьезные дела, чем разыскивать уличного воришку.
Олег посмотрел на меня прямо и твердо:
– Не имеет значения, важно это для вас или нет. Вышло так, что я стал свидетелем нападения на вас, значит, отныне это происшествие – моя ответственность.
Вот же черт!
Нужно будет позаботиться, чтобы его люди нашли эту проклятую сумку где-нибудь в канаве. Иначе Радевич в самом деле перетряхнет весь Стамбул, еще отыщет что-нибудь… чего не должен найти. А это совершенно не в моих интересах.
Автомобиль мягко затормозил у какого-то здания.
– Приехали, – сказал Олег. – Госпиталь дипломатической службы. Не волнуйтесь, здесь вам гарантируют полную анонимность: никаких статеек в желтой прессе о том, что вы подверглись нападению, не появится.
– Статеек я не боюсь, – улыбнулась я. – Неважно, что о тебе говорят, лишь бы в принципе говорили.
– Мне – важно, – возразил Олег.
– Ну, вам-то бояться нечего. Как я слышала, у вас безупречная репутация, – заметила я. – В любом случае: спасибо, что подумали и о моей.
В госпитале пахло стерильной чистотой и дезинфицирующим средством. Запах, несколько лет вызывавший у меня панические атаки. И даже теперь, когда страх давно проработан и побежден, что-то внутри меня неприятно сжималось. Разумеется, у этой больницы не было ничего общего с тем заведением, куда я попала в шестнадцать после той аварии: кругом чистота и порядок, свежий ремонт, новейшее оборудование, приветливый улыбчивый персонал. И все же чем-то они были неуловимо похожи – как, наверное, все медицинские учреждения мира. Впрочем, за столько лет я перевидала их немало и давно научилась контролировать себя, не впадать в бабскую истерику от вида белых халатов и пузырьков с лекарствами.