— Я могу, — сказала она, — может, потому, что была уверена, что люблю тебя.
— Но ты ждешь его ребенка.
— Нашего ребенка. Моего. Просто ребенка. Да, жду.
— Не знаю, что и сказать тебе, Мэри. Какого ответа ты хочешь от меня?
— Я довольна… — Она взглянула на свой живот. И продолжала без тени раздражения в голосе: — Трудно было бы ожидать того же от тебя. Пока что.
— Пока что? — Дуглас постарался сдержать собственное раздражение. Но это была всего лишь внешняя реакция. Ревность как-то рассосалась. Может, у него вообще угасли все чувства к ней.
— Для тебя, должно быть, это ужасно, если ты действительно не понимаешь, что такое любовь, — сказала Мэри. — Если ты утратил способность любить, запер свое сердце на замок. Но ведь ты любишь Бетти? И Джона?
— Конечно. Но тут у меня нет выбора. А там, где можно выбирать, это чувство кажется мне бессмысленным.
— Не кощунствуй! — сказала Мэри твердым голосом. — Это чувство ценно именно там, где есть выбор.
— А что говорит по этому поводу Майк?
— Он хочет, чтобы я развелась, чтобы мы с ним могли пожениться.
— Не знаю, что и сказать.
— Можешь пока ничего не говорить. Все равно, чтобы все охватить, потребуется время, — Мэри протянула свой бокал. — Налей мне еще, пожалуйста.
Дуглас наполнил бокал.
— Собственно, мне следовало бы крикнуть: «Черт знает что такое!» — и заплясать вокруг тебя бесхитростный воинственный танец — пусть вышедший из моды и неоправданный — в ознаменование своих прав и в осуждение твоей непорядочности и твоей… распущенности! — Совсем ненамеренно это слово прозвучало у него обличительно.
— Но ведь ты, кажется, спал с Хильдой?
— Да. Но мы принимали меры.
— Я тоже принимала меры. Это случайность.
— Я не верю в такого рода случайности.
— То же самое и Майк говорит.
— К черту Майка… — Дуглас свирепо посмотрел на нее. — Имей в виду, я лично не собираюсь участвовать ни в каких ménage à trois[19]. Если мы сойдемся, то жить в одном доме будем только ты и я. Доступ ему закрывать — или как там еще — не стану, но жить втроем отказываюсь.
— У меня тоже нет такого желания. — Мэри помолчала. — Я разговаривала с Хильдой.
— Это еще зачем?
— Я думала, что нам следует встретиться.
— Зачем?
— Чтобы поговорить.
— Ну и как?
— Ты по-прежнему спишь с ней?
— Нет.
Наступило долгое молчание.
— До чего же странно, — сказал Дуглас в конце концов, — что столько времени и энергии тратится на то, чтобы выяснить — кто с кем живет.
— Ты считаешь, что есть вещи поважней?
— Да.
— Возможно. Думать так очень удобно.
Дуглас вылил себе остатки вина: Мэри отрицательно замотала головой.