– Пусть я попадусь им в руки! – воскликнула она. – Ведь для вас же будет лучше, если Румней найдет меня здесь. Вы знаете, что он приехал теперь за мной, и если я буду в его власти, он не станет гнаться за вами.
– Как, неужели вы согласны попасть в руки этого негодяя? Но разве вы не знаете?..
– Да, конечно, я знаю все, я прекрасно понимаю, на что способен этот негодяй, но какой же выбор остается мне? Я не могу ехать с вами. Неужели вы потащите меня с собой и этим ускорите мою смерть? Нет, я останусь здесь, и если вы хотите ехать, то должны бросить меня на произвол судьбы.
И совершенно неожиданно для него она вдруг быстро выскользнула из его объятий, прислонилась к стоявшему недалеко от них комоду и обеими руками уцепилась за него. Гель сейчас же бросился за ней и хотел приподнять ее, но она с такой силой держалась за комод, что он не рисковал оторвать ее от него, чтобы не причинить ей боли.
И вслед за тем она вдруг стала стонать и рыдать так горько, что Гель наконец тоже пришел к тому убеждению, что она действительно вряд ли в состоянии ехать теперь верхом. Он быстро подошел к окну, закрыл его и затем обратился к ней:
– Сударыня, что же я теперь буду делать? Ведь если вы действительно заболели вследствие всех перенесенных вами передряг, так вы еще не скоро оправитесь, вам нужен покой и отдых, я же не могу оставаться с вами.
– В таком случае не оставайтесь, оставьте меня одну.
– Хотите, я оставлю вам своих людей? Они защитят вас.
– И моего пажа тоже? Но ведь он недостаточно силен, чтобы защищаться против Румнея и его людей.
– В таком случае я оставлю вам тех из людей, которые присоединились к нам из шайки Румнея.
– Конечно, эти несчастные раненые останутся со мной, так как они не могут ехать дальше. Остальные четверо останутся здесь, пока не увидят вдали Румнея; тогда они сбегут или останутся тоже здесь и погибнут от его мстительной руки.
– Но если я оставлю при них Боттля и Антония?
– Да, конечно, если эти всадники окажутся гонцами королевы, для вас будет лучше, если ваши верные слуги погибнут, а вы сами спасетесь.
– Сударыня, я не заслужил этой насмешки. Верьте мне, что я не трушу за свою жизнь, а спасаю чужую, впрочем, вы ведь ничего не знаете об этом. Как жаль, что еще не завтрашний вечер! Тогда бы увидели, как мало я берегу собственную жизнь. Но еще в продолжение целых суток я не имею права располагать собою.
Анна не обратила никакого внимания на его слова, смысл которых ей остался непонятен.
– Почему же вы остаетесь здесь? – спросила она. – Разве я прошу вас оставаться из-за меня? Уезжайте и берите с собой своих людей: они, наверное, вам еще понадобятся.