– Мисс сказала… мисс была уверена… что вы не станете возражать, сэр! – запинаясь, пролепетал он. – Я сам видел, как она два раза управляла вашими чалыми, сэр, и поскольку у меня не было других распоряжений… а она сказала, что все в порядке… я подумал, что вы разрешили, сэр!
Мистер Ривенхолл несколькими язвительными фразами развеял эту иллюзию, после чего добавил еще кое-что, отчего несчастный грум окончательно утратил способность соображать. Не осмеливаясь сказать хоть что-либо в свое оправдание, он лишь молча ждал, пока гнев хозяина поутихнет и ему будет позволено удалиться от греха подальше. Но этого не случилось. Мистер Ривенхолл был строгим, но справедливым хозяином, и даже в гневе вынужден был отдать должное своей беспринципной кузине, которая в очередной раз с легкостью добилась своего. Он постарался взять себя в руки и коротко поинтересовался:
– Куда она направилась? В Ричмонд? Отвечайте!
Видя, что невольный виновник случившегося растерялся настолько, что не может вымолвить ни слова, личный грум лорда Омберсли почел за благо вмешаться:
– О нет, сэр! Ни в коем случае! Миледи и мисс Сесилия отправились в Ричмонд в ландо около часу назад! И мисс Амабель с ними!
Мистер Ривенхолл, прекрасно знавший о том, что они собирались навестить кузину, которая жила в Ричмонде, уставился на него, нахмурив брови. Согласно предварительной договоренности, Софи должна была поехать с ними, и он не мог взять в толк, что же заставило ее передумать. Но этот вопрос мог подождать. Молодой гнедой жеребец, которого она столь безрассудно велела запрячь в тильбюри, был горяч и упрям; он еще не привык к городскому движению и явно не подходил для того, чтобы им управляла молодая леди. Сам мистер Ривенхолл мог держать его в узде, но даже такой умелый наездник, как мистер Уичболд, говорил, что молодой жеребец способен доставить хлопот кому угодно. Мистер Ривенхолл, вспомнив несколько захватывающих фокусов, которые выкинул его гнедой конь, похолодел от страха. И страх усилил его гнев. Он всегда злился, когда его лошадей брали без спросу, но это не шло ни в какое сравнение с убийственной яростью, охватившей его сейчас. Софи повела себя непростительно – а он пребывал явно не в том настроении, чтобы задуматься над причинами несвойственного ей поступка, – и сейчас запросто могла лежать на булыжной мостовой со сломанной шеей.
– Оседлайте Громовержца и верховую кобылу бурой масти! – рявкнул он. – Да поживее!
Оба грума со всех ног бросились выполнять его распоряжение, на бегу обменявшись многозначительными взглядами. Ни один конюх на постоялом дворе, приученный менять упряжных лошадей за пятьдесят секунд, не смог бы управиться быстрее. И пока парочка помощников все еще стояла с раскрытыми ртами, глядя на непривычную суету, мистер Ривенхолл, за которым на почтительном расстоянии следовал его грум, уже быстро выехал со двора в направлении Парка.