– Но что произошло? – спросил я уже твердо. – Что в ней такого, что вызвало реакцию, о которой знает весь аппарат.
– Кто тебе сказал, что знает? – спросил он.
– Да это видно по лицам тех, кого я встречал в коридоре.
– Слава Богу, – сказал атеист Михаил Федорович, – что содержание этой справки знают только три человека. Когда шеф вызвал меня, референт догадался, что произошло что-то чрезвычайное, и понял, что все это связано с твоей справкой. Но содержания справки он не знал.
– Ага, значит, все дело в содержании…
– А ты думал в названии? Ты что предлагаешь в выводах?
– Я понял, о чем идет речь, перед тем как сделать выводы и вынести предложения, я аргументировал их.
– Посмотрим, как ты их аргументировал… – произнес Михаил Федорович и взял в руки мой текст.
Он надел очки и начал читать:
– Радиостанция «Освобождение» начала свою работу в июне 1950 года словами «Мы несем хорошие и плохие новости, но они всегда соответствуют правде». Что ты аргументировал этим аргументом? – спросил Михаил Федорович, не обращая внимания на явную тавтологию.
– Я хотел сказать, что они весьма точно попали в центр наших цивилизационных ориентиров, мы за правду… Разве не так?
– Так, – произнес начальник отдела. – А далее: «…год спустя в США принимается закон “О деятельности “особых персон” из СССР и восточно-европейских стран, поддержавших послевоенную стратегию и тактику США”. Эта работа была поручена американским контрразведкам. Затем была принята поправка Трумэна № 165 о финансировании указанной деятельности в размере ста миллионов долларов в год. И в это же время создается “Американский комитет свободной России”, с сопутствующей программой “убежденных защитников демократии американского, французского и английского образца”».
– Но это действительно так.
– Так, так, – произносит Михаил Федорович, – но ты пишешь, будто ты все это создал, и даже гордишься этим.
– Да ничего подобного, – отвечаю я. – Я просто констатирую факт, холодная аналитическая констатация.
– А она не должна быть холодной, она должна быть горячей. Все в этой справке должно быть негативом перечисленным действиям.
Тут я окончательно разозлился.
– Михаил Федорович, я, конечно, могу, перед тем как рассказать анекдот с антисоветским душком, произнести фразу: «Прочитал тут в “Посеве” анекдот, одна сволочь написала…» – но делать это в справке для руководства я считаю ненужным, там должны быть фактура и точная фиксация оперативной обстановки. Я зафиксировал ее точно. Есть ли к этому претензии? Нет. Тогда в чем я виноват?
– Ладно, – чуть остыл начальник, – в этом, возможно, ты прав… Но ты на вывод свой посмотри! Ты предлагаешь перестать глушить радиостанции на том основании, что они заявили о том, что несут правду, а мы их глушим.