– Хорошо. Столько я и сам уже знаю. Однако кто-то здесь жил, сражался и убивал. Причем – недавно. Хас так говорил о том Ублюдке, что упал на Хевен. Что он сражался, убивал здесь. Потому уверяю тебя: окрестности не настолько мертвы, как бы нам хотелось.
Нур окинул взглядом пространство за спиной лейтенанта и странно улыбнулся.
– Верю, господин лейтенант, – сказал он, медленно потянувшись за кинжалом. – Верю, как никогда ранее.
Кеннет повернулся и взглянул в пару светло-голубых глаз. Мальчишка стоял в паре шагов за ним, и вопрос, как он, во имя богов, сумел подойти, был на вес жизни, поскольку правая ладонь ребенка сжимала убийственное серое острие с такой ненавязчивой свободой, с какой лев носит когти. Потом мальчишка метнулся между ними, словно что-то искал, – и лейтенант только и успел прошипеть:
– Никому не двигаться.
Они даже не шелохнулись, а мальчишка ходил между солдатами, игнорируя трупы, словно те были лишь кусками камня, пока наконец не остановился подле девушек. Дагене посвятил всего минутку, и следовало признать, что нервы у черноволосой были стальными, поскольку, когда он приблизился и принялся обнюхивать ее на высоте груди, та даже не вздрогнула.
Зато подле Кайлеан… Он подошел, понюхал, отступил и забавно наморщил нос. Понюхал снова.
А потом переложил оружие в когтистую руку и сделал странный жест.
Девушка побледнела, а он повернулся и побежал вперед легкой рысью.
Эсо’бар выругался и сплюнул. Рана отвратно болела. Кочевники дважды на протяжении ночи врывались к ним в лагерь. Первый раз – всего-то два дурака, которых сразу и прирезали, а во второй – аж пятеро. И бились хорошо, сучьи дети: яростно и дико. Тот, второй, раз стоил гарнизону их фургона одного убитого и двоих раненых, среди которых оказался и сам Эсо’бар. Клинок се-кохландийского кинжала пробил его кольчугу, и не уклонись он, со сталью познакомилась бы и его печенка. А так – всего-то получил широкую, исходящую жгучей болью рану, что тянулась от правого бока почти под мышку. Сволочь!
Их Листок состоял из Четырех саво’лейд, Малых Змей, – восьмидесяти тяжелых боевых фургонов, поставленных в двойной круг. Только оттого они и выдержали ночные атаки, когда кочевникам наконец-то удалось после нескольких попыток развести огонь достаточно большой, чтобы уступили даже борта боевых фургонов. Но, когда с диким ревом ворвались се-кохландийцы через проломы от двух сожженных повозок, их поприветствовал концентрированный залп со второй линии и яростная контратака, после которой защитники еще долго преследовали их вне укреплений.