Мнение Потиорека, подкрепляемое его долгим пребыванием в Боснии и непосредственным соприкосновением с сербами, было ближе к истине, как ее представляли себе Берхтольд и чиновники Министерства иностранных дел, чем строго юридические и осторожные предварительные заключения Визнера. Три требования, предложенные Визнером, были включены в ультиматум Сербии, но в остальном Берхтольд, по-видимому, мало воспользовался его отчетом и, во всяком случае, не воспользовался им немедленно. Визнеру предложили продолжать разборку материалов и составление досье, которое должно было содержать обличающий материал для предъявления его державам. Тем временем Берхтольд продолжал осуществлять план подготовки локализованной превентивной войны против Сербии, на чем настаивали Конрад и Потиорек.
14 июля Берхтольду наконец-то удалось убедить Тиссу согласиться на предъявление ультиматума с коротким сроком для ответа. Но ему пришлось уступить требованию Тиссы, чтобы еще до предъявления ультиматума Совет министров в полном составе принял формальную резолюцию о том, что в войне с Сербией Австрия не стремится к территориальным приобретениям, за исключением незначительного исправления границ. Этой резолюцией имелось в виду обеспечить специальные интересы Венгрии, как их понимал Тисса, и предупредить требования компенсации со стороны Италии, а также интервенцию со стороны держав.
Почему Тисса изменил свое мнение и согласился на ультиматум и на немедленную локализованную войну с Сербией? Достоверно мы этого не знаем. По всей вероятности, какое-то влияние здесь оказал нажим Берхтольда на германский рычаг. Несколько месяцев спустя, когда австрийские и германские государственные деятели в частном порядке обменивались взаимными обвинениями относительно ответственности за войну, Тисса писал Чиршки:
«Прежде чем предпринять выступление против Сербии, мы обратились за советом к Германии. Нашу ноту в Белграде мы предъявили после того, как германское правительство непосредственно поощряло нас на это и заявило, что считает настоящее положение благоприятным для того, чтобы окончательно рассчитаться (с Сербией)».
Мы уже видели, что Берхтольд все время убеждал Тиссу, что Германия стоит на такой позиции, и приводил это в качестве довода в пользу того, что необходимо воспользоваться настоящим моментом для сведения окончательных счетов с Сербией.
Но еще сильнее повлияло на Тиссу другое обстоятельство: он все больше убеждался, что если Австрия не будет теперь действовать энергично, то впоследствии ее враги будут обращаться с ней пренебрежительно; это и заставило его скрепя сердце изменить свою позицию. Месяц спустя он писал своей племяннице: