— В основном. Нам еще многое предстоит сделать. Задняя половина замка все еще лежит в руинах. Но, как видите, внутреннею отделку мы уже почти завершили. Однако в первую очередь мы сосредоточили свое внимание на восстановлении города, и там ремонтные работы все еще продолжаются.
Амаранта разграбила город? Рис ответил:
— Я надеюсь, что никакие ценности не были утрачены во время оккупации?
— Спасибо Матери, все самое ценное на месте, — ответил Тарквин.
Крессида напряглась позади меня. Три советника отделились от нашей группы — другие обязанности требовали их внимания. Они пробормотали прощания, бросая напряженные взгляды в сторону Тарквина. Такое ощущение, что он впервые был в роли хозяина, и они наблюдали за каждым движением своего Высшего Лорда.
Он улыбнулся им сдержанной улыбкой, которая не затронула его глаз, и не произнес ни слова, пока не привел нас в сводчатую комнату из белого дуба и зеленого стекла, из которой открывался вид на залив и бесконечное море.
Я никогда не видела воду столь же многоцветной, пульсирующей и полной жизни. Она переливалась зеленым, кобальтовым вперемешку с полночным. И на мгновение, в моей голове мелькнула палитра красок, которые бы мне потребовались, чтобы запечатлеть этот момент: синий, желтый, белый, черный…
— Это мой любимый вид, — сказал Тарквин, стоя рядом со мной. В этот момент я поняла, что не заметив подошла к широким окнам, тогда как остальные расселись вокруг перламутрового стола. Горстка слуг раскладывала на тарелках горкой фрукты, листовую зелень и приготовленные на пару морепродукты.
— Вы должно быть очень горды владеть такими ошеломляющими землями, — произнесла я.
Глаза Тарквина, напоминающие море перед нами, вернулись ко мне.
— Как они конкурируют с теми, которые ты уже видела? — такой тщательно подобранный вопрос.
— Все в Прифиане прекрасно по сравнению с землями смертных, — ответила я отрешенно.
— Быть бессмертным прекраснее, чем человеком?
Я почувствовала кожей всеобщее внимание к нашей беседе, несмотря на то, что Рис увлек Крессиду и Вариана легкой дискуссией о положении дел на их рыбных рынках. Высший Лорда Летнего Двора изучающе смотрел на меня, и я окинула его взглядом — нагло и без тени вежливости, а затем произнесла:
— Это вы мне скажите.
Глаза Тарквина смеялись.
— Ты настоящая жемчужина. Хотя я понял это еще в тот день, когда ты бросила в Амаранту ту кость, забрызгав ее любимое платье грязью.
Я отгородилась от воспоминаний, от ослепляющего ужаса своего первого испытания.
Что он понял об этой связи между нами — догадался ли, что это была его собственная сила или подумал, что это просто связь, своего рода непонятное влечение?