Рис тихо засмеялся, его руки все еще находились по обе стороны от меня.
— Ты можешь хоть когда-нибудь последовать приказу?
Но чем бы это ни было… Будучи здесь, так близко к Тарквину и его силе… Я могла почувствовать, как вода отзывалась мне. Почувствовать, как она покрывает пол, почувствовать пенящееся и спокойное море в бухте, ощутить вкус соли на ветру. Я встретилась взглядом с Рисом.
Никто не был моим хозяином, но я могла быть хозяйкой всего, если бы пожелала. Если бы посмела.
Словно необъяснимый дождь, вода поднялась с пола, и я пожелала, чтобы она стала подобием тех звезд, что Рис призвал в облаке тьмы. Я заставила капельки воды отделяться до тех пор, пока они не закружили вокруг нас, ловя свет и сияя, будто кристаллы на люстре.
Рис прервал наш взгляд, чтобы изучить их.
— Я советую, — пробормотал он, — не показывать Тарквину этот маленький трюк в спальне.
Я послала каждую из этих капелек в лицо Высшего Лорда.
Слишком сильно, слишком быстро для него, чтобы успеть защититься. Некоторые из них обрызгали меня саму, отлетев от него рикошетом.
Сейчас мы оба были мокрыми, Рис слегка раскрыл рот в изумлении, а затем улыбнулся.
— Отличная работа, — сказал он, наконец, отталкиваясь от комода. Он не потрудился вытереть воду, поблескивающую на его коже. — Продолжай тренироваться.
Но я сказала:
— Начнет ли он войну? Из-за меня?
Он знал, кого я имела в виду. Горячий нрав, что отражался на лице Риса несколько секунд назад, сменился смертельным спокойствием.
— Я не знаю.
— Я… Я вернусь. Если до этого дойдет, Рисанд. Я скорее вернусь, чем заставлю тебя сражаться.
Его все еще мокрая рука скользнула в карман.
— Ты бы хотела вернуться? Заставит ли война от твоего имени снова полюбить его? Будет ли это широким жестом, чтобы завоевать тебя?
Я тяжело сглотнула.
— Я устала от смерти. Я не хочу больше видеть чью-либо смерть — и меньше всего из-за меня.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Нет. Я бы не хотела возвращаться. Но я вернусь. Боль и убийства не завоют меня.
Рис смотрел на меня еще мгновение, на его лице невозможно было ничего прочесть, а затем направился к двери. Его пальцы остановились на ручке в форме морского ежа.
— Он запер тебя, потому что знал — этот ублюдок знал, какое ты сокровище. Что ты стоишь больше чем вся земля, золото и драгоценности. Он знал и хотел, чтобы ты была только его.
Слова ударили по мне, и одновременно успокоили некий оборванный кусочек моей души.
— Он любил… Любит меня, Рисанд.
— Проблема не в том, что он любил тебя, а в том, насколько сильно. Слишком сильно. Любовь бывает ядом.