Меня полностью поддержал Кравцев.
– Пожалуй, вы правы, – сказал Трубин. – Выносите постановление о прекращении дела.
Это было одно из последних решений последнего генерального прокурора СССР.
Прокурорские тайны. Немного о прошлом и настоящем
8 января 1990 года я впервые переступил порог известного кабинета на пятом этаже административного здания по ул. Пушкинская, 15а (ныне Большая Дмитровка), где размещался центральный аппарат Прокуратуры СССР. В глубине кабинета за массивным, сталинских времен столом восседал полный, несколько обрюзгший человек-легенда советской юриспруденции генеральный прокурор Союза ССР Роман Андреевич Руденко. Коротко остановившись на том, какое высокое доверие оказано, Руденко тут же подписал приказ о моем назначении следователем по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР, то есть при нем.
Второй раз я увидел Руденко, когда его хоронили. Из жизни ушел не имевший высшего юридического образования, но безусловно одаренный человек, государственный обвинитель на Нюрнбергском процессе, устраивавший на протяжении многих лет по занимаемой должности двух генеральных секретарей ЦК КПСС.
Роман Андреевич верой и правдой служил властям предержащим, и вопросы соблюдения законности, которую называли социалистической, были для него важны настолько, насколько служили интересам правящей партии. Чего стоило дело двух знаменитых валютчиков начала 60-х Рокотова и Файбишенко. Под них дважды изменили действующий уголовный закон в сторону отягчающих признаков состава преступления и в конечном счете по желанию Хрущева расстреляли. Естественно, на столь грубое нарушение принятых в цивилизованном мире правовых норм Руденко не отреагировал.
Эпоха «реформаторства» сменилась так называемым застоем. Эти годы стали временем беззастенчивого присвоения госсобственности начиная от проступков мелких несунов на госпредприятиях до крупнейших цеховиков-миллионеров, грабивших государство по-крупному, фактически поголовного взяточничества, особенно в республиках Средней Азии и Закавказья. Умение делать деньги противозаконным путем становилось психологической установкой миллионов граждан огромной страны.
Довольно наглядно это проявилось при допросе высокорангированного взяточника начальником следственной части Прокуратуры СССР Каракозовым. В нем участвовал и я.
– Герман Петрович, – вопрошал крупный в прошлом партийный функционер, – неужели вы не понимаете, что нельзя рубить сук, на котором строится система? Без подачек и подмаза нормальная хозяйственная деятельность невозможна. Одни решают вопросы, другие имеют реальный доход. Не делиться при такой системе нельзя, ибо без этого не проживешь.