– Где Лана? – изумился Максим после душа.
– Спит на моей кровати. А для тебя я разложила кресло-кровать. Садись и ешь. Думаю, завтра в городе будет нехватка воды.
– Почему? – Он набросился на еду.
– Вы всю потратили. Ну, рассказывай, по каким канавам вас носило?
17
Биулин относился к тем редким людям, которые с первого взгляда вызывают расположение, примерно как Филонов, умеющий запросто внушить собеседнику, будто человека добрее и бескорыстнее его нет. Именно поэтому Эрнст не расслабился и, глядя на холеное лицо и в теплые, с желтоватым оттенком глаза Биулина, анализировал, что он собой представляет. На первый же вопрос Эрнста он вымучивал ответ, припоминая:
– Ксения… Ксения… Макаровна, говорите? Полная женщина лет за…
– Ей пятьдесят четыре, на пенсию она вышла в пятьдесят по инвалидности.
– Среди моих знакомых нет инвалидов.
– Ее инвалидность не бросалась в глаза, высокое давление, дела сердечные и тому подобное. – Про себя Эрнст потешался, наблюдая, как у человека отказывает память. – Неужели среди ваших знакомых много женщин с именем Ксения?
– Есть, есть, – покивал тот, все еще не обретя памяти. – Но я в общении с женщинами отчество не употребляю.
– У этой Ксении три племянницы: Лора, Лика и Лана. Часто их зовут одним именем – ЛоЛиЛа. Вы должны знать девочек. Этой зимой вы присутствовали на съемках в студии, фотограф показал.
– А… – неохотно, очень неохотно припомнил Биулин. – Ксения и племянницы… М-да, я знаком с ней. А почему вас это заинтересовало?
Эрнст ему – фотографии. И не сводил глаз с седовласого человека, который заурядно юлил, принимая молодого лейтенанта за дурака, а теперь быстро перестроился, даже благодушную улыбку надел на бессовестную рожу:
– Ну как же, помню. Это младшая, не девочка, а бесовка, строптивая, должен сказать. А где другие снимки? Фотографировали всех трех сестер.
– В деле, – улыбнулся и Эрнст.
– Простите, в каком деле?
– В уголовном.
То ли Биулин не понял, о чем речь, то ли соображал, какими неприятностями грозит ему визит милиционера, но он странно замер. Эрнст решил отплатить ему и как дураку объяснил:
– Это такая большая и толстая папка, в которой хранят протоколы с места преступления, акты исследования трупов, улики, если они туда помещаются…
Веки Биулина чуть заметно дрогнули, глаза медленно сузились, но за прищуром угадывалось тревожное выражение. Однако Биулин взял сухой, холодный тон:
– Какое отношение уголовное дело имеет ко мне?
– Ксению Макаровну и ее племянниц зарезали, я опрашиваю всех, кто их знал.
– Зарезали… – Биулин свел брови, из-под них с подозрением вперился в Эрнста. – Что от меня хотите?