– Чтобы вы рассказали о Ксении Макаровне и ее племянницах.
– Мне мало о них известно.
– Странно, об этих женщинах никто ничего не знает, а они жили не в тайге, общались не с белками и медведями.
– Хм, – Биулин откинулся спиной на подушки кресла, положил ногу на ногу и с превосходством сказал: – Меня женщины типа Ксении не привлекают, старовата.
– Тогда племянницы? – подловил его Эрнст.
– Интересовали? – уточнил Биулин. – Нет, слишком молоды. Я люблю женщин бальзаковского возраста, когда приходят опыт и знания. Мне нравятся пышные женщины, а не худые или толстые, при всем при том моя женщина обязана обладать гибким умом, с ней не должно быть скучно. Как видите, моим претензиям не соответствуют ни тетка, ни племянницы.
– Зачем Ксения Макаровна устраивала многочасовые фотосессии племянницам?
– Хм, вы даете! Девочки красивы, а красота без внутреннего содержания, трепета, чистоты – ничто. Сестры соединили в себе все качества…
– Простите, что перебиваю, но красотой племянниц она имела возможность любоваться каждый день. Живой красотой, а не на фото.
Биулину было нечего на это возразить, он развел руками:
– У каждого свой бзик или каприз.
– Капризы, – улыбнулся Эрнст, – могут позволить себе люди богатые. А три фотосессии с переодеваниями – не слишком ли дорогое удовольствие для рядовой пенсионерки?
– Она любила племянниц.
– А они ее?
– Дети – существа неблагодарные, поэтому я не завел их.
И в том же духе еще час. Эрнст понял, что не добьется сведений от Биулина, поблагодарил его и ушел, раздумывая: а он-то сам что за личность? Так и не сказал, какие причины заставили его торчать в студии в течение всего дня съемок. Вернее, лопотал нечто из области возвышенных материй, но Эрнст, в силу молодости и воспитания, далекого от заумностей, не только не въехал в смысл, но и заподозрил, что Биулин разыгрывает перед ним некое представление.
К тому же он произвел на Эрнста впечатление эмоционально нестабильного человека, хотя и не ярко выраженного, но как раз в мелочах проскальзывает то, что усердно прячется. Это наблюдения, не факт, что Эрнст прав, ведь он не семи пядей во лбу, но… Как ему представляется, в пятидесятилетнем возрасте давным-давно сформирован характер, не может человек то впадать в меланхолическую медлительность, то выказывать темперамент холерика. Нервничать – пожалуйста, сам по себе визит товарища из правоохранительных органов да еще по поводу убийства на любого подействует угнетающе. Но Эрнсту показалось, в Биулине много ненастоящего, придуманного, поэтому он не задал ни одного вопроса по списку Ксении Макаровны Евстафьевой. А Биулин, не исключено, кого-нибудь из этих людей знает.