— Что это? — спросил Джарт, когда эти картинки появились на мгновение и пропали.
— Как не знал, когда увидел их впервые, так и до сих пор не знаю, — ответил я, — но, когда начались наши догонялки, был уверен, что ты — одна из них. Они появляются и исчезают — как может показаться, случайным образом, — без какого-либо объяснения, которое я могу придумать.
Следующим возник обеденный зал, ваза цветов на столе. Людей в комнате не было. Был и пропал…
Нет. Не совсем. Изображение пропало, но цветы остались — на льду. Я остановился, затем шагнул с дорожки к ним.
Мерль, я не знаю, как уход с тропы…
Вот дерьмо, — отреагировал я мысленно, двигаясь к ледяной плите — напомнившей мне Стоунхенджи, мимо которых я раньше проходил, — к неуместным вспышкам цвета у основания ледяной глыбы.
Их там было много — розы разных сортов. Я остановился и подобрал одну. Она отливала серебром…
— Что ты делаешь здесь, милый мальчик? — услышал я хорошо знакомый голос.
Я немедленно выпрямился и увидел, что высокий темный призрак, появившийся из-за глыбы льда, обращается не ко мне. Улыбаясь, он кивнул Джарту.
— Выполняю одно дурацкое поручение, как я понял, — ответил Джарт.
— А это, стало быть, и есть тот дурак, — отреагировал призрак, — что подобрал этот мерзкий цветок. Серебряная роза Янтаря — роза лорда Корвина, полагаю. Привет, Мерлин. Ищешь своего отца?
Я снял одну из запасных застежек, которые держал приколотыми к подкладке плаща. И прикрепил розу на грудь слева. Говорил лорд Борель, герцог королевского Дома Суэйвила, который давным-давно считался одним из любовников моей матери. Кроме того, у него была репутация одного из самых беспощадных фехтовальщиков во Дворах. Многие годы его преследовала навязчивая идея убить моего отца, Бенедикта или Эрика. К своему несчастью, он встретил Корвина в то время, когда мой па торопился, — и клинки они так и не скрестили. Вместо этого па обдурил его и убил в бою, который, я полагаю, мало походил на честный поединок. Полный о’кей. Это чучело никогда мне не нравилось.
— Ты мертв, Борель. Ты это знаешь? — сказал я ему. — Ты только призрак того, кем был в тот день, когда сладил с Логрусом. Там, в реальном мире, лорда Бореля больше нет. Ты хочешь знать, почему? Потому что Корвин убил тебя в день Войны Падения Образа.
— Лжешь, маленькое ты дерьмо! — заявил он мне.
— Э-э, нет, — вмешался Джарт. — Все верно, ты умер. Заколот, я слышал. Хотя не знал, что это сделал Корвин.
— Он, он, — сказал я.
Борель отвернулся, и я заметил, как бегают желваки у него на скулах.
— А это что, загробная жизнь? — спросил он немного погодя, по-прежнему не глядя на нас.