– Берёшь на очередную дозу?
Видимо, она дошла до точки, поэтому призналась:
– Да на дозу, но пообещаю, что завяжу!
Я понимал: врёт, слишком крепко сидела на игле.
– Венсан в курсе?
Лиза расплакалась, объяснила, что любит Лоу и сумела скрыть от него свою зависимость. А он, как всякий влюблённый, ничего не замечал. Доза теперь требовалась ей ежедневно – она воровала у родителей, друзей, просила в долг, лгала. Я предложил оплатить лечение в клинике. Лиза обещала подумать. А на следующий день её не стало – отравилась таблетками. Вот и всё. С Лоу мы так и не поговорили. Не понимаю, в чём он меня обвиняет?
Леон залпом выпил бокал воды.
– Слишком вы, мужчины, гордые, – вздохнула Даша. – Венсан думает, что ты увёл у него девушку. Затем бросил, доведя до самоубийства.
– Что? – возмущённый Леон подпрыгнул на стуле, перевернув стоящий на столе бокал с водой. – Бред. Как он мог такое подумать.
Она пожала плечами. На душе было тоскливо.
«Вот зачем узнавала о прошлом Лоу? Зачем расспрашивала? Хотела сделать доброе дело и помирить мужчин? Тогда почему так больно?». Даша не понимала себя. Сделав усилие, встряхнулась:
– Мой последний вопрос. Не хочешь – не отвечай. Почему усыновили именно тебя?
– Он и в этом меня обвиняет? Думает, я перебежал ему дорогу?
– Нет. Венсан тут ни при чём. Любопытно мне. Вы почему-то очень похожи с приёмным отцом. Или показалось?
– Не показалось. Ответ простой: я родной сын Олега Геннадьевича Барвинова.
– Как это?
От удивления глаза Даши стали круглыми.
– В молодости у папы была девушка. Забеременев, она решила: становиться матерью рановато. Ребёнок мешал её планам. Замуж за нищего тогда Олега тоже не собиралась. Родив ребёнка, оставила в роддоме. Барвинову ничего не сообщила. Через десять лет, узнав, что бывший парень теперь богат, потребовала за сведения о сыне, немалое количество монет. Жена отца – замечательная женщина не мешала усыновлению и впоследствии полюбила меня, как родного сына. Она не могла иметь своих детей. Правда, папа, как настоящий бизнесмен, сначала убедился, что я точно его сын. Получается, ты вылечила мою родную бабушку.
– А родную мать ты видел?
– Нет. В своё время эта женщина не пожелала обременять себя заботами о ребёнке, – усмехнулся Леон. – Поэтому мне она не интересна.
Красивое лицо Леона исказила обида и злость.
«Сейчас он похож на демона ночи», – подумала Даша.
– Какое счастье, что у вашей директрисы, – перевела она разговор с болезненной темы, – любовь к французским актерам. Представь, если бы она обожала индийских: тебя бы звали Радж Капур, а Венсана – Бабур.