Я даже не предполагал, что моя кредитная карточка опустела в тот момент, когда Доктор прочитал о моей смерти в японских газетах. Он сразу же перевел все деньги на другую кредитку, которой пользовалась Зина. И низкий поклон тебе за это, Доктор. Ты оказался очень порядочным человеком. Зина родила дочь в конце января, назвала Снежаной, декретных получила немного, и те деньги, что обнаружила ее мама на кредитной карте, помогли им прожить спокойно, не напрягаясь и не думая о завтрашнем дне, еще два года. Но когда дочери исполнился год, Зина вышла на работу, а бабушка занималась внучкой.
Через четыре часа езды на автобусе мы прибыли в Тайбэй, столицу Тайваня.
На нас вообще никто не обращал внимания, все спешили по своим делам. И мы пошли ловить такси, чтобы добраться до аэропорта.
В аэропорту на таможне мой чемодан почти не досматривали. Как только таможенник открыл его, ему в нос ударил такой запах, что он даже в перчатках побоялся прикасаться к моим вещам, захлопнул чемодан и пробурчал себе под нос: «Грязный китаец», – а мне мило улыбнулся и пропустил дальше. Мы не сдавали чемоданы в багаж. Они вполне помещались на верхних полках самолетов и не весили более двенадцати килограммов. Теперь я понял, зачем Азэми приказала мне бросить грязную одежду сверху в чемодан, в закрытом чемодане одежда, вдобавок ко всем запахам, еще и протухла. Но зато чемодан не досмотрели внимательно, а у наших чемоданов было тройное дно.
Из Тайбэя мы вылетели в Гонконг. Прилетели к вечеру, в аэропорту Гонконга Азэми быстро поймала такси и назвала адрес, куда нас доставить. Таксист остановился у маленькой парикмахерской.
– Зачем мы сюда приехали? – удивился я.
– Сейчас увидишь, – ответила Азэми, и мы вошли в зал этого маленького заведения. За столом в кресле сидела китаянка, увидев Азэми, она поднялась и пошла ей навстречу, расцветая в улыбке до самых ушей:
– Ши Чин Ху, дорогая моя, какими судьбами? Сколько лет, сколько зим мы не виделись?
– Хао, милая моя, – отвечала Азэми и тоже улыбалась, – познакомься, это мой муж, Ли Чин Ху, его нужно постричь.
– Раздевайтесь и присаживайтесь в кресло, посетителей больше не будет, я сейчас закрою свой салон.
Я разделся и сел в кресло. Азэми тоже разделась и встала около меня.
– Хао, а можно я его сама постригу, а ты отдохни, я умею и знаю, как я его хочу постричь. Дай мне только инструменты.
Хозяйка парикмахерской принесла инструменты Азэми и вышла. И моя милая японка начала быстро машинкой снимать с меня все мои шикарные волосы, в конечном итоге, я стал лысым.
– А это еще зачем? – гневно спросил я. – Всю мою красоту угробила!