– Не время казнью заниматься, может быть, еще успеем Ермака догнать.
Карача охотно согласился, он решил, что своенравный племянник хана пожелал предать виновников своей неудачи, да чего там неудачи, считай, позора, особо лютой смерти.
45
Лихарь не напрасно опасался резвости коней сибирцев, приученных к заснеженным дорогам. Когда дружина Ермака была уже на подступах к крепости, позади послышались яростные вопли татар. Казаки оглянулись и увидели несущуюся из лесу многотысячную конную лавину.
«Пропадем, если ворота заперты, и коль не заперты, тоже пропадем. Ордынцы на плечах у нас в Искер ворвутся», – подумал атаман.
Однако Бешененок с блеском доказал, что не зря был произведен в есаулы. Как только беглецы приблизились к воротам, те распахнулись настежь. В тот же миг все пушки крепости ударили картечью. Прицел орудий оказался верным. Просвистев над головами казаков, картечь смела висевших на хвосте у них ордынцев. Погоня была отсечена.
– Молодец, – одобрительно похлопал по плечу Максима атаман.
– Да я тут ни при чем. Это Лунь предупредил, что татарва за вами гонится, ну мы и встретили, как подобает, – заскромничал новоиспеченный есаул.
– Как Иван? – поинтересовался Ермак.
– Плоховат, но все же лучше чем, когда я его стрелой подранил, так что выживет, – печально усмехнувшись, пообещал Бешененок и, в свою очередь, спросил: – Неужели кроме Княжича никто не уцелел?
– Нет, только он один.
– Да как такое могло случиться?
– Бегич предал, но что теперь об этом говорить, братов погибших не вернешь. Давай-ка расставляй людей по стенам, сейчас сибирцы на приступ пойдут.
Казачий предводитель не ошибся. Озлобленная неудавшейся погоней орда полезла в крепость со всех сторон. Однако лестниц оказалось мало, те же, что имелись, были сбиты наспех и ломались под тяжестью нескольких бойцов, а лезть на стены поодиночке – верная погибель, проще самому зарезаться. Поднаторевший в отражении приступов Соленый тоже приготовил нехристям подарки, как только те сбивались в кучу, им на головы летели бревна и лился кипяток.
Увидев это, Маметкул решил не распылять усилия, а всеми силами ударить в сердце крепости. Невзирая на огромные потери от огня орудий, супостаты прорвались к воротам и принялись рубить их топорами.
Бешененок, дав еще один картечный залп, рассеял нападающих, но те, которым удалось вплотную подобраться к стенам, сделались уже недосягаемы для его орудий.
– Все, этих с башен не достать, тащи к воротам пушки, – приказал Максим Соленому.
– Не надо, не успеем, я их иначе возьму, – ответил Семка и вонзил кинжал в пороховой бочонок. Прорезав в днище дырку, он стал прилаживать фитиль. Максимка сразу понял, что намерен учинить его товарищ.