– Сколько групп было?
– Группа прикрытия. И три штурмовые.
– Сколько еще было народу у Полунина?
– Больше десяти бойцов. С душманами мы тогда быстро разобрались. Без особых проблем. Зачистили всех наглухо, пленных взять не удалось. А потом уже вертолеты сбросили особистов, офицеров штаба группировки.
Шатун удовлетворенно кивнул. Такие детали в официальных документах отсутствовали. В рапортах просто значилось: силами объединенного отряда лагерь незаконного вооруженного формирования блокирован, из бесшумного оружия уничтожена охрана, а потом зачищена территория.
– Посмотрите список бойцов. Кто еще был с Полуниным в его штурмовой группе? – просил Шатун.
Юлин взял планшетник. И стал внимательно вглядываться в фотографии, фамилии бойцов сводного отряда. Иногда морщился, вспоминая. Вытащил из кармана блокнот, сделал несколько отметок. И в итоге составил список, выдернул листок из блокнота и протянул оперативнику:
– Вот, как-то так. Хотя могу и ошибаться.
Шатун удовлетворенно кивнул. Он не стал говорить, что двоих из этого списка – Станислава Лобаря и Бориса Полунина – уже нет в живых.
– Значит, после штурма западная часть лагеря была в полном распоряжении вот этих людей? – спросил Шатун.
– Некоторое время – да, – согласился Юлин.
– Могли они там что-то прихватить?
– Да всегда с операций бойцы тащили все, что только можно. Трофеи – святое дело. Душманы порой снабжались куда лучше наших вояк. Так что на подобную самодеятельность мы смотрели сквозь пальцы. Конечно, если не брали что-то важное для разведки – записи, носители информации. Тогда уж мы спуску не давали.
Шатун еще с час задавал Юлину самые различные вопросы о той операции, о Бешеном Мариде, об обстановке в Ичкерии в то время. Заставил попотеть собеседника в воспоминаниях о былом.
Когда они душевно прощались, бывший полковник ГРУ сказал:
– Вызывайте в любое время. Помогу всем, чем только смогу. Хоть сам камуфляж надену и автомат возьму, если нужно для дела.
В глазах вице-президента компании отразилась тоска и тщетная надежда – а может, действительно позовут. И дадут автомат. И скажут – вперед, как тогда, в Ичкерии… Но оба знали, что это вряд ли случится.
Юлин уселся в свою представительскую машину – дверцу ему предупредительно открыл шофер. А Шатун углубился в старые московские извилистые переулки, чтобы по привычке проверить наличие хвоста. Через несколько дворов и пару кварталов он вышел в горбатый переулок с многоэтажными домами стиля модерн начала XX века, украшенными лепниной в стиле праздничного торта. Там на стоянке его ждал светло-голубой грузный внедорожник «Додж Дюранго» с массивным, как морда бегемота, капотом.