В следующие дни тон печати стал делаться всё более и более резким. Австрию обвиняли в желании раздавить Сербию. Писали, что Россия не может дозволить уничтожения этого маленького славянского народа; что она не может допустить австро-германского главенства на Балканах; что затронута национальная честь.
Несмотря на все попытки посредничества и предложение русского правительства разрешить инцидент прямыми переговорами между Петербургом и Веной, 29 июля мы узнали, что в Австрии объявлена общая мобилизация. На следующий день пришло известие о бомбардировке Белграда. И ещё через день Россия ответила на это мобилизацией всей своей армии. Вечером того же дня германский посол в Петербурге, граф Пурталес, объявил Сазонову, что его правительство даёт России двенадцатичасовой срок, чтобы остановить мобилизацию – в противном же случае Германия сама будет мобилизоваться.
Срок германского ультиматума кончался в субботу 1 августа в 12 ч. дня. Граф Пурталес появился, однако, в министерстве иностранных дел лишь вечером. Войдя к Сазонову, он ему торжественно передал объявление войны Германией России. Часы показывали 7 часов 10 минут. Непоправимое событие свершилось.
В то время, когда эти исторические события разыгрывались в кабинете министра иностранных дел в Петербурге, Государь, Государыня и великие княжны были у всенощной в маленькой Александрийской церкви. Он всей душой молился, чтобы Господь отвратил от его народа войну, которая, он это чувствовал, была близка и почти неизбежна. Служба кончилась, из телеграммы Сазонова он узнал, что Германия объявила войну.
Понедельник 3 августа, когда Государь появился на балконе Зимнего дворца, огромная толпа народа, собравшаяся на площади, опустилась на колени и запела гимн. Восторг народа показал царю, до какой степени эта война была народной.
В зимнем дворце Государь дал торжественный обет – Не заключать мира, пока хоть один неприятель останется на русской земле. Взяв на себя это обязательство перед всем миром, Николай Второй подчёркивает характер этой войны: это борьба до конца, борьба за существование.
17 августа Государь отбыл в Москву, чтобы, по обыкновению своих предков, в тяжёлую годину, переживаемую Родиной, испросить благословения Божьего себе и своему народу в трагические для страны минуты. Прибытие Их Величества в Москву было трогательным и умилительным зрелищем.
После обычных приёмов на вокзале длинной вереницей экипажей направились в Кремль. Огромная толпа наполняла площади и улицы; люди взбирались на крыши лавок, как гроздья висели на деревьях скверов, влезали в окна магазинов, толпились на балконах и окнах домов. И под непрерывный звон колоколов всех церквей из тысяч уст разносился внушительный своим религиозным величием и сдержанным волнением тот чудный русский гимн, в котором выражена вера целого народа: