Полковник повернулся к рации. Но там уже затрещало, засвистело, запищало. Потом послышался хриплый голос:
— Докладываю обстановку. Фашисты пошли в шестую контратаку. Один пулемет выведен из строя… Прошу…
— Ковалев! Ковалев! — кричал в микрофон командир полка. — Держитесь! Во что бы то ни стало держитесь…
— Это не Ковалев, — сказал опять тот же голос, — Ковалев убит… командиры взводов — тоже. Командование ротой принял старший сержант Чемодуров… Фашисты атакуют беспрерывно… Прошу подкрепления…
Полковник вынул платок и, сдвинув на затылок фуражку, отер обильно проступивший на лбу пот.
«Подкрепление!» — подумал он про себя и шумно вздохнул. Нет, как бы ни хотелось ему послать на высоту роту или хотя бы взвод, сделать это сейчас невозможно: пока дойдут — половину состава потеряют.
— Кто это Чемодуров? — полковник опустил трубку, вопросительно посмотрел на начальника штаба. На лице его проступили красные пятна — признак раздражения. У командира полка была завидная память. Несмотря на текучесть личного состава, он знал боевые дела доброй половины сержантского состава, помнил их фамилии. А тут…
— Старший сержант Чемодуров, товарищ полковник, командир пулеметного расчета. Вчера на подручных средствах одним из первых форсировал Сож. Перед боем его только что в комсомол приняли. Теперь у него весь расчет комсомольский, — подсказал начальник штаба.
— Так, — неопределенно произнес полковник и снова поднес микрофон ко рту. — Чемодуров! Слышите меня, Чемодуров? Приказываю держаться! Подкрепление пришлю с наступлением темноты. Передайте приказ всем бойцам. И разъясните, что вы удерживаете ключевую позицию. Клю-че-вую, поняли? На вас…
В рации вдруг громко хрустнуло, словно раздавили грецкий орех. Полковник выругался, с минуту выкрикивал в микрофон позывной роты. Но связи не было.
В следующую минуту он уже приказывал наступавшим ротам оказать огневую поддержку защитникам высоты.
2
Старший сержант Вячеслав Чемодуров, придерживая рукой автомат, жадно глотая широко открытым ртом воздух, бежал впереди расчета. Не оборачиваясь, он то и дело поторапливал наводчика сержанта Добедина и остальные номера, тащившие «максим» и боеприпасы. В ушах его стоял гул артиллерийской подготовки, начавшейся продолжительным, неистово грохочущим залпом гвардейских минометов. Перед глазами одна другую сменяли картины атаки. Но Чемодуров старался отогнать воспоминания и сосредоточить все внимание на гребне высоты, куда уже ворвались бойцы роты и теперь очищали траншеи от противника. Оттуда доносились пулеметные и автоматные очереди, крики, ругань, стоны раненых. Может быть, фашисты уже контратакуют? Значит, тем более там нуждаются в его помощи.