Люди ратного подвига

омандир полка оторвал взгляд от окуляров стереотрубы и придвинулся к амбразуре. Оптика— хорошее дело, но поле зрения стереотрубы не вмещало весь полковой участок, а толковнику хотелось видеть все пространство, на котором наступали сейчас его подразделения. Впереди лежащая местность хорошо просматривалась и невооруженным глазом — наблюдательный пункт был расположен достаточно близко к переднему краю. Однако хмурое осеннее утро и висевшая впереди туманная мгла сильно ограничивали видимость.

Шел бой. Частые разрывы снарядов — и своих и вражеских — сливались в сплошной, неумолчный гул. Дрожала земля. Временами снаряды рвались близко от наблюдательного пункта, и тогда упругая взрывная волна на секунду сжимала тело — спирало дыхание, звенело в ушах, — а блиндаж наполнялся сладковатым, тошнотворным запахом взрывчатки. В нечастые паузы до слуха доносились яростный стук пулеметов и захлебывающийся стрекот автоматов, словно они специально ждали этого затишья, чтобы напомнить о себе.

Полк наступал.

Справа, то скрываясь в низко стелющемся дыму разрывов, то вновь появляясь, медленно продвигались маленькие, серые фигурки. Вот они уже миновали изломанную, изрытую воронками линию первой траншеи и теперь штурмовали вторую.

Командир толка скользнул взглядом то кипевшей от разрывов высоте и посмотрел еще левее. И там цепи атакующих двигались вперед, обтекали высоту, скрываясь за ее пологими скатами. На флангах все было нормально. А вот высота? Полковник поморщился. Его лицо с впалыми щеками, красными от бессонницы глазами и воспаленными веками выражало тревогу. Высота с пологими скатами поглотила его внимание. Ее гребень все еще был затянут дымом: противник обрабатывал ее своей артиллерией и минометами. Занявшая высоту рота старшего лейтенанта Ковалева отбила уже пять контратак и несла большие потери. «Удержат ли?» — задавал себе вопрос полковник. И, словно ища поддержки, оглядывал окружавших его офицеров.

А удержать высоту было необходимо. От этого зависел успех наступления полка. Стоит только гитлеровцам выбить роту Ковалева, как они сразу получат выгодную позицию, нависнут над флангами наступающих справа и слева подразделений.

Командир полка нахмурился. Его наметанный глаз, обострившийся слух уловили какое-то изменение в обстановке. «Ага, так и знал! — подумал он про себя. — Скверно».

Дым на гребне рассеивался, и теперь разрывы загремели ближе: фашисты перенесли огонь в глубину, чтобы отрезать роте путь к отступлению. «Значит, сейчас пойдут в атаку!» — отметил про себя командир полка, и, словно в подтверждение его мысли, со стороны высоты стали доноситься частая ружейно-пулеметная стрельба, резкое тявканье противотанковой пушки («Всего одна там», — с сожалением подумал полковник), слабые хлопки гранат.