Без видимых усилий я влюбился.
По трассе странницы-машины продвигались,
земля и небо в снегопаде бились,
водители водителей пугались.
И в этом обложном пространстве,
и в этом воздухе створоженном
я ехал в праздничном убранстве
приподнятый, прямой, встревоженный.
Нельзя сказать, что не было за мной
того, что называют «грузом лет»,
нельзя сказать, что медом и вином
я представлял заснеженный рассвет,
но мне открылась пустота любви,
все пазухи, карманы страсти,
вся незаполненность и неба и земли,
вместилище надежды и участья.
Не то, чтоб верил я во что-нибудь такое,
чтоб что-то новое я принял или понял,
но даже за тревогу стал спокоен
и даже снег я обнял.
Живейшим утренником в пробках протолкавшись,
подобно муравьям в Москву сползаясь,
машины чавкали дорожной кашей
и друг на друга огрызались.