Уже урчат в пруду лягушки,
но не зазеленели ивы,
уже в песочнице игрушки,
но мир не выглядит счастливым.
Избавившись от наважденья,
сижу в безделии приятном
и соскребаю с вожделеньем
налипшие на скатерть пятна.
Бездумно подстригать лапчатник,
освобождая от семян,
разглядывать в дали нечеткой
пяток соседушек-полян,
читать о временах ушедших,
почетно попивая чай,
собрать фантазии и сжечь их,
а новых больше не встречать,
не злиться ни на чьем пороге,
стуча в захлопнутую дверь,
не рыскать ночью по дороге,
как будто ты бездомный зверь,
не упиваться правотою
и сладкую слезу обид
на одиночество простое
сменить. И так на все забить,
как это Родине пристало
в ее сегодняшнем убранстве
из газа, нефти и металла
на обезлюдевшем пространстве.
– Откуда родом ты, свинья?
– Я из России. – Где же это?
– Там, где народ одна семья
и очень быстротечно лето,
там, где урчат в пруду лягушки,
вот-вот зазеленеют ивы,
а внучка вытащит игрушки,
но дед не выглядит счастливым.