Нэлл пришла в себя от долгого звяканья в ухе. Кто-то вызывал ее, кто-то очень настойчивый. Она надела виртуальный шлем, скосила глаза в левый нижний угол зрительного поля. Половина десятого утра! Ни фига себе!
— Да, — хриплым со сна голосом ответила она.
— Нэлли? — воскликнул Том. — Ты как — в порядке?
— Мм.. Вроде бы, — она осторожно потрогала пальцами затылок, но углеродной антенны, к большому своему удивлению, не обнаружила.
— Я уже полчаса не могу до тебя дозвониться. Даже визор включал посмотреть, как ты.
— И как я?
— Опять всю ночь работала?
— А черт меня знает, — уклончиво ответила она. — Я не следила за временем. Подождешь немного? Я быстро.
Она выбралась из ложемента и потянулась всем телом, выгнув спину. Туалет, душ, почистить зубы. К Линде на осмотр она опоздала, ну и ладно. Ничего не случится, если она пропустит денек. Она быстро пригладила расческой волосы — и над левым ухом нащупала небольшую, не больше отпечатка пальца, болезненную припухлость.
— Так-так, — пробормотала она, осторожно ощупывая это место пальцами. — Так-так.
Дотрагиваться до припухлости было неприятно — даже несильное нажатие отзывалось головокружением и тошнотой. Нэлл покрутилась перед зеркалом, приподняла волосы — но не увидела ничего похожего на углеродную антенну. Кожа в этом месте казалась нетронутой.
Она услышала звук закрываемой двери, легкие шаги — и, торопливо пригладив руками волосы, выскочила в каюту навстречу Тому.
В кают-компании они сидели втроем — все остальные уже успели позавтракать.
— Макс умирает, — тихо говорила Марика, глядя в угол. — Гемоглобин хуже с каждым днем. Мы сначала думали — от внутривенного кормления его состояние стабилизируется, но ничего подобного. Он постоянно теряет кровь и не успевает ее восстанавливать.
Нэлл вяло ковырялась в тарелке, совершенно не чувствуя голода. На сердце лег кусок льда.
— Ни у кого из пятой контрольной группы таких симптомов не было. Мы просто не знаем, что делать. Линда проводит симптоматическое лечение, но это не выход, как вы понимаете. Ему срочно нужно очищать кишечник от нитевидных и восстанавливать нормальную микрофлору… и то не факт, что это поможет.
— И сколько ему осталось? — через паузу спросил Том.
— Самое большее три недели.
Они замолчали, не глядя друг на друга.
— Что-то у меня появилось желание залить Конамара Чаос тиомицином, — наконец, процедил капитан.
Нэлл глубоко вздохнула, как перед прыжком в ледяную воду.
— А что, если попросить совета у .. э-э.. — осторожно начала она. — Он все-таки сверхразумный, может быть, он увидит решение, которого не видим мы?