Нос вездехода снова стал медленно задираться вверх, в густую черноту неба. Нэлл не видела этого, но знала, что гусеницы впиваются зубьями в рыхлый лед, стремясь зацепиться за край очередной расщелины и взобраться вверх по крутому склону. Машину затрясло, в разные стороны полетели ослепительно белые комья льда — а потом ледяная равнина медленно вернулась в горизонтальное положение.
И впереди, совсем близко, Нэлл увидела черный купол Четырнадцатой.
Марика еще что-то говорила про рестрикционные ферменты, замкнутые колонии клеток-симбионтов и еще что-то, но Нэлл слышала ее голос и не понимала ни слова. Четырнадцатая была совсем рядом — правильная полусфера бархатной черноты, вплавленная в гладкий лед. Пространство вокруг нее было пусто — ни валунов, ни камешков — ровная круглая площадка.
— Нэлл, ты слышишь меня? — наконец, спросила Марика.
Нэлл шумно выдохнула воздух. Кажется, минуту она не дышала вовсе.
— Ты только посмотри на нее, — прошептала она.
— Эй, ты в порядке? Куда смотреть-то?
Нэлл отправила ей ссылку на видеопоток с «Виночерпия». На пару минут в эфире воцарилась гробовая тишина.
— Это и есть твоя Четырнадцатая? — странным голосом спросила Марика после паузы. — Та, из-за которой ты вчера сцепилась с русскими?
— Ага, — ответила Нэлл. — Красивая, правда?
Марика не ответила. Вездеход тем временем весь выбрался на ровную площадку и остановился, не доехав до черной полусферы буквально пару метров.
— Дамы, я жду оваций! — воскликнул Том.
— Том, ты гений! Ты лучше всех на свете! — закричала Нэлл, выскочив из ложемента и, как девчонка, запрыгав по комнате.
В наушниках между тем начался странный разговор.
— Королева в восхищении, — непонятным тоном сказала Марика.
— Это из Льюиса Кэрола? — спросил Том.
— Нет, это из Михаила Булгакова, — ответила та.
— Русский? Не читал.
— И напрасно.
— Значит, ты тоже с ними?
— Теперь да. Не нужно трогать эту штуку.
Нэлл показалось, что она ослышалась.
— Марика! — воскликнула она изумленно.
— Это не череп мамонта, Нэлл, — сказала та. — И не окаменевший трилобит. Оно выглядит…совсем новым. И совсем чужим.
Нэлл почувствовала, что снова начинает заводиться.
— Какая разница, как оно выглядит? — спросила она. — Все на свете выглядит новым и чужим, пока не будет освоено нашим опытом. Это не дыра в пространстве, не атомная бомба, не контейнер со злыми микробами, это просто мешок с водой в углеродной оболочке.
— Просто мешок с водой, — задумчиво повторила Марика.
— Именно.
— И ты хочешь притащить его к нам на станцию?
— Почему бы и нет?
Они замолчали.
— Милые дамы, не спорьте, — сказал Том. — Зачем спорить, если решение уже принято? Нэлли, мне нужно два часа на определение прочностных характеристик льда. Можно провести это время с пользой и сочинить отчет Майклу Бейкеру. Думаю, что к вечеру мы завалим его данными.