| Забавная штука жизнь, таинственная, с безжалостной логикой преследующая ничтожные цели. |
| The most you can hope from it is some knowledge of yourself-that comes too late-a crop of unextinguishable regrets. | Самое большее, что может получить от нее человек, - это познание себя самого, которое приходит слишком поздно и приносит вечные сожаления. |
| I have wrestled with death. | Я боролся со смертью. |
| It is the most unexciting contest you can imagine. | Это самая скучная борьба, какую только можно себе представить. |
| It takes place in an impalpable greyness, with nothing underfoot, with nothing around, without spectators, without clamour, without glory, without the great desire of victory, without the great fear of defeat, in a sickly atmosphere of tepid scepticism, without much belief in your own right, and still less in that of your adversary. | Она происходит в серой пустоте, когда нет опоры под ногами, нет ничего вокруг, нет зрителей, нет блеска и славы; нет страстного желания одержать победу, нет великого страха перед поражением; вы боретесь в нездоровой атмосфере умеренного скептицизма, вы не уверены в своей правоте и еще меньше верите в правоту своего противника. |
| If such is the form of ultimate wisdom, then life is a greater riddle than some of us think it to be. | Если такова высшая мудрость, то жизнь - загадка более серьезная, чем принято думать. |
| I was within a hair's breadth of the last opportunity for pronouncement, and I found with humiliation that probably I would have nothing to say. | Я был на волосок от последней возможности произнести над собой приговор, и со стыдом я обнаружил, что, быть может, мне нечего будет сказать. |
| This is the reason why I affirm that Kurtz was a remarkable man. | Вот почему я утверждаю, что Куртц был замечательным человеком. |
| He had something to say. | Ему было что сказать. |
| He said it. | Он это сказал. |
| Since I had peeped over the edge myself, I understand better the meaning of his stare, that could not see the flame of the candle, but was wide enough to embrace the whole universe, piercing enough to penetrate all the hearts that beat in the darkness. | С тех пор как я сам поглядел за грань, мне понятен стал взгляд его глаз, не видевших пламени свечи, но созерцавших вселенную и достаточно зорких, чтобы разглядеть все сердца, что бьются во тьме. |
| He had summed up-he had judged. | Он подвел итог и вынес приговор: |
| ' The horror!' | "Ужас!" |
| He was a remarkable man. | Он был замечательным человеком. |
| After all, this was the expression of some sort of belief; it had candour, it had conviction, it had a vibrating note of revolt in its whisper, it had the appalling face of a glimpsed truth-the strange commingling of desire and hate. |