| He was dreadfully uncomfortable, because there were four people in the diligence and he had to sit with his legs bent, so that at the end of three or four versts he had an intolerable pain in his knee-joints. | Ему ужасно неловко сидеть. В "дележане" поместилось четыре человека, а потому приходится сидеть, скрючивши ноги, что уже на протяжении трех-четырех верст производит невыносимую боль в коленках. |
| Nevertheless the pain did not prevent him from talking. | Тем не менее, несмотря на боль, он постоянно говорит. |
| Clouds of dust entered through the side windows of the vehicle, at times flooded by a flaming, scorching sheet of sunlight. But Stepan Golovliov kept on talking. | Облака пыли врываются в боковые отверстия повозки; по временам заползают туда косые лучи солнца, и вдруг, словно полымем, обожгут всю внутренность "дележана", а он все говорит. |
| "Yes, brother," he held forth, "I have lived hard all my life. It is high time to rest. | - Да, брат, тяпнул-таки я на своем веку горя, -рассказывает он, - пора и на боковую! |
| I shan't be eating her out of house and home, shall I? She has enough and to spare. | Не объем же ведь я ее, а куска-то хлеба, чай, как не найтись! |
| What d'you think, Ivan Mikhailych?" | Ты как, Иван Михайлыч, об этом думаешь? |
| "Oh, your mother has plenty to eat." | - У маменьки вашей много кусков! |
| "Yes, but not for me, you mean to say? | - Только не про меня, - так, что ли, хочешь сказать? |
| Yes, friend, she has heaps of money, but not a copper for me. | Да, дружище, деньжищ у нее - целая прорва, а для меня пятака медного жаль! |
| And to think the hag has always hated me. | И ведь всегда-то она меня. ведьма, ненавидела! |
| Why? | За что? |
| But now I'll sing her a different song. I've made up my mind. I'm desperate. | Ну, да теперь, брат, шалишь! с меня взятки-то гладки, я и за горло возьму! |
| If she tries to drive me out, I won't go. | Выгнать меня вздумает - не пойду! |
| If she doesn't give me food, I'll take it. | Есть не даст - сам возьму! |
| I've served my country, brother. Now it's everyone's duty to help me. |