| Я, брат, отечеству послужил - теперь мне всякий помочь обязан! |
| There's only one thing I'm afraid of, that she won't give me tobacco." | Одного боюсь: табаку не будет давать -скверность! |
| "Yes, you'll have to say good-by to tobacco." | - Да, уж с табачком, видно, проститься придется! |
| "Then I'll put the screw on the bailiff. The devil can well afford to give his master a present now and then." | - Так я бурмистра за бока! может лысый черт и подарить барину! |
| "Oh, yes, he may do that, but what if your mother forbids him to?" | - Подарить отчего не подарить! А ну, как она, маменька-то ваша, и бурмистру запретит? |
| "Well, in that case I'll be done for. Tobacco is the only luxury that has remained of my former style. | - Ну, тогда я уж совсем мат; только одна роскошь у меня и осталась от прежнего великолепия - это табак! |
| When I had money I used to smoke not less than a quarter of a pound of Zhukov's tobacco every day." | Я, брат, как при деньгах был, в день по четвертке Жукова выкуривал! |
| "I guess you'll have to do without brandy, too." | - Вот и с водочкой тоже проститься придется! |
| "Another calamity. | - Тоже скверность. |
| Brandy does me a lot of good. It breaks up my phlegm. | А мне водка даже для здоровья полезна - мокроту разбивает. |
| When we were marching to Sebastopol, we had hardly reached Serpukhov, when each man had already been given three gallons of brandy." | Мы, брат, как походом под Севастополь шли -еще до Серпухова не дошли, а уж по ведру на брата вышло! |
| "You must have lost your senses." | - Чай, очунели? |
| "I don't remember. | - Не помню. |
| We marched as far as Kharkov, but I'll be hanged if I remember anything else. | Кажется, что-то было. Я, брат, вплоть до Харькова дошел, а хоть убей - ничего не помню. |
| The only thing I can recall is that we passed through villages and towns and that at Tula an otkupshchik made a speech. | Помню только, что и деревнями шли, и городами шли, да еще, что в Туле откупщик нам речь говорил. |
| He shed tears, the scoundrel did. | Прослезился, подлец! |
| Yes, our holy mother Russia drank from the cup of sorrow in those days. | Да, тяпнула-таки в ту пору горя наша матушка-Русь православная! |
| Otkupshchiki, contractors, receivers-it's a wonder God succeeded in saving the country from them." | Откупщики, подрядчики, приемщики - как только бог спас! |
| "Oh, your mother came in for some of the profits. | - А вот маменьке вашей так и тут барышок вышел. |
| In our village hardly half of the soldiers returned home. A recruit's receipt is now given for each man lost in the campaign, and the government rates such a quittance at more than four hundred rubles." |