|
| "In Moscow," he held forth, "I used to meet a man who knew a magic word. If his mother refused to give him money he would utter 'the word,' and she instantly got cramps in her hands and feet, in fact all over." | - В Москве у меня мещанин знакомый был, -рассказывал Головлев, - так он "слово" знал... Бывало, как не захочет ему мать денег дать, он это "слово" и скажет... И сейчас это всю ее корчить начнет, руки, ноги - словом, все! |
| "It must have been a spell, I suppose," remarked the village clerk. | - Порчу, стало быть, какую ни на есть пущал! -догадывался Яков-земский. |
| "Well, whatever it may have been, it is gospel truth that there is such a 'word.' | - Ну, уж там как хочешь разумей, а только истинная это правда, что такое "слово" есть. |
| Another man told me this: 'Take,' he says, 'a frog, and put it into an anthill at midnight. By morning the ants will have gnawed it clean, so that only its skeleton will be left. Take the skeleton, and when it is in your pocket ask anything you wish of any woman, and she won't refuse you." | А то еще один человек сказывал: возьми, говорит, живую лягушку и положи ее в глухую полночь в муравейник: к утру муравьи ее всю объедят, останется одна косточка; вот эту косточку ты возьми, и покуда она у тебя в кармане - что хочешь у любой бабы проси, ни в чем тебе отказу не будет. |
| "Well, that's easy." | - Что ж, это хоть сейчас сделать можно! |
| "The trouble is, one must first damn oneself forever. | - То-то, брат, что сперва проклятие на себя наложить нужно! |
| If it weren't for that, the old hag would be cringing before me." | Кабы не это... то-то бы ведьма мелким бесом передо мной заплясала. |
| Hours on end were spent in such talk, but no remedy was found. | Целые часы проводились в подобных разговорах, но средств все-таки не обреталось. |
| The preliminary condition was that you either had to call a curse down on yourself, or sell your soul to the devil. | Все - либо проклятие на себя наложить приходилось, либо душу черту продать. |
| There was no help. Stepan Vladimirych had to go on living under his mother's rule, the only relief coming in the small voluntary contributions that he raised from the village officials in the form of tobacco, tea, and sugar. | В результате ничего другого не оставалось, как жить на "маменькином положении", поправляя его некоторыми произвольными поборами с сельских начальников, которых Степан Владимирыч поголовно обложил данью в свою пользу, в виде табаку, чаю и сахару. |
| His fare consisted mainly of what remained from his mother's table, and as Arina Petrovna was moderate to the point of avarice, his board was meagre, to say the least; which was all the more painful because ever since vodka had become unattainable, his appetite had grown considerably keener. |